Евгений Матонин - Яков Блюмкин: Ошибка резидента

Забежим немного вперед. Сценка — из стенограммы — на VII расширенном пленуме Исполкома Коминтерна (22 ноября — 16 декабря 1926 года). Разногласия между Сталиным и Троцким, Зиновьевым и Каменевым уже в самом разгаре. И Сталин припоминает давние события (которые еще в 1917 году описывали буржуазные газеты и тогда же опровергала «Правда»):

«Дело происходило в городе Ачинске в 1917 году, после Февральской революции, где я был ссыльным вместе с тов. Каменевым. Был банкет или митинг, я не помню хорошо, и вот на этом собрании несколько граждан вместе с тов. Каменевым послали на имя Михаила Романова… (Каменев с места: „Признайся, что лжешь, признайся, что лжешь!“).

Молчите, Каменев. ( Каменев : „Признаёшь, что лжешь?“). Каменев, молчите, а то будет хуже. (Председательствующий Тельман призывает к порядку Каменева).

Телеграмма на имя Романова как первого гражданина России была послана несколькими купцами и тов. Каменевым. Я узнал на другой день об этом от самого т. Каменева, который зашел ко мне и сказал, что допустил глупость (Каменев с места: „Врешь, никогда тебе ничего подобного не говорил“).

Так как тов. Каменев здесь пытается уже слабее опровергать то, что является фактом, вы мне разрешите собрать подписи участников апрельской конференции, тех, кто настаивал на исключении тов. Каменева из ЦК из-за этой телеграммы ( Троцкий с места : „Только не хватает подписи Ленина“). Тов. Троцкий, молчали бы вы! ( Троцкий : „Не пугайте, не пугайте…“) Вы идете против правды, а правды вы должны бояться ( Троцкий : „Это сталинская правда, это грубость и нелояльность“)».

Допустим, телеграмма в самом деле существовала. Как она могла оказаться у Есенина? В чем можно согласиться с авторами этой гипотезы, так это в том, что никакой телеграммы у него, конечно, не было. Скорее всего, — если действительно имел место его разговор с Тарасовым-Родионовым, — он просто сболтнул о ней «по пьяному делу». Слухи о телеграмме Каменева ходили давно, так что Есенин вполне мог слышать или читать в газетах об этой истории.

Вину за «убийство Есенина из-за телеграммы» сторонники этой гипотезы почему-то возлагают на Каменева, хотя, если уж на то пошло, с еще большей вероятностью это могли бы сделать и люди Сталина — чтобы заполучить компромат на одного из лидеров оппозиции. К тому же ОГПУ подчинялось именно Сталину, а не Каменеву. Есть, правда, и другая разновидность этой гипотезы — операцию устроил все тот же «демон» — союзник Каменева по оппозиции Троцкий (понятно — кто же пойдет обыскивать и убивать Есенина ради какого-то безвольного интеллигента Каменева?).

Однако дело в том, что в конце 1925 года Троцкий и Зиновьев с Каменевым еще не были союзниками. Троцкий довольно злорадно наблюдал, как его недавних противников теперь громят на XIV съезде партии в Москве. Есенин погиб как раз во время съезда, когда, думается, ни Сталину, ни Каменеву было совсем не до того, чтобы организовывать какие-то спецоперации и направлять боевиков к Есенину. Имелись у них дела и поважнее.

Следует заметить, что сценка с телеграммой на пленуме в 1926 году стала лишь крохотным эпизодом в борьбе за власть, о котором вскоре просто забыли. Сталин разгромил троцкистско-зиновьевскую оппозицию и без такого «убойного» компромата, как телеграмма.

Что же касается Блюмкина, то, называя вещи своими именами, к версиям об убийстве Есенина он просто притянут за уши. Нет никаких весомых свидетельств того, что он вообще находился в это время в Ленинграде.

Вероятно, авторы ввели его в свои гипотезы по двум причинам. Во-первых, он работал с Троцким и восхищался им, а значит, по их логике, мог выполнить и любую щекотливую просьбу своего кумира. Во-вторых, фигура Блюмкина давно уже превратилась в этакую раскрученную торговую марку «абсолютного зла», и если уж нужен кто-то на роль злодея-убийцы, то кого же взять, как не Блюмкина. Версия сразу приобретает некую убедительность. Ведь ему что посла Мирбаха грохнуть, что бывшего друга поэта Есенина «наганом со всего маху рукояткой в лицо!».

Легенды о деятельности Блюмкина в 1925–1926 годах весьма разносторонни. Согласно им он не только убивал поэтов и девушек, но участвовал в довольно экзотических чекистских операциях.

Одна из них уже упоминалась. По утверждению Александра Солженицына, Блюмкин участвовал в «разработке» Бориса Савинкова, а когда того якобы убили сотрудники ОГПУ — 7 мая 1925 года выбросили из окна, — то подделал его предсмертное письмо. Оно было использовано для подтверждения версии о самоубийстве Савинкова, который будто бы разочаровался в своей жизни и в своей борьбе.

В некоторых публикациях в Интернете можно встретить утверждение, что Блюмкин был подсажен в качестве «наседки» в камеру британского разведчика Сиднея Рейли. Его, как и Савинкова, чекисты смогли заманить в Россию для встречи с членами подпольной монархической организации в ходе операции «Трест» [52] Суть операции «Трест» заключалась в том, что на советской территории сотрудниками ЧК была создана фиктивная подпольная Монархическая организация Центра России (МОЦР) во главе с бывшим действительным статским советником А. А. Якушевым, разочаровавшимся в Белом движении. Многие годы МОЦР вводила в заблуждение белую эмиграцию в Чехии, Германии, Финляндии, Эстонии, Франции, провоцируя работать на советскую разведку и контрразведку деятелей Белого движения (предполагавших, что работают на восстановление монархии в России), внедряла советскую агентуру в белоэмигрантскую среду и т. д. — Прим. ред. . Рейли был арестован, а в тот день, когда он должен был возвращаться через границу в Финляндию, чекисты устроили на границе перестрелку и сымитировали гибель разведчика. По другую сторону кордона всё это видели и поверили в то, что Рейли убит, тогда как он сидел на Лубянке.

Сидней Рейли (он же Шломо, или Георгий Розенблюм) родился в Одессе. И хотя он был на 27 лет старше Блюмкина, у них наверняка нашлись бы общие темы для разговоров. Кроме того, что оба жили в одном городе, они были в некотором смысле коллегами. Легенда гласит, что Блюмкин постепенно подводил Рейли к мысли о сотрудничестве с советской разведкой, тем более что положение английского шпиона было тяжелым — для всего мира он был убит на границе, и советские газеты сообщили об этом.

По официальной версии, Рейли согласился на сотрудничество, дал нужные показания, но это его не спасло. 5 ноября 1925 года чекисты вывезли его будто бы на прогулку в Сокольники. По дороге у них якобы сломалась машина, они предложили Рейли пройтись и тут же пристрелили его. Труп закопали во дворике для прогулок внутренней тюрьмы ОГПУ на Лубянке.