Дебора Макдональд - Очень опасная женщина. Из Москвы в Лондон с любовью, ложью и коварством: биография шпионки, влюблявшей в себя гениев

Эта пара сочеталась браком, в тот же год покинула Россию и переехала сначала в Берлин, но с распространением нацистского движения они перебрались в Лондон, где Устинов работал в качестве пресс-атташе посольства Германии и журналиста в немецком информационном агентстве. В 1935 г., после того как его попросили доказать свое арийское происхождение, Устинов перестал работать в посольстве Германии, а вскоре был завербован в секретную сеть иностранных информаторов, которой руководил сэр Робин Ванситтарт в министерстве иностранных дел. Он оказался ценным сотрудником, и благодаря влиянию Ванситтарта ему были предоставлены британское гражданство и работа в МИ-5. Клоп Устинов стал одним из самых ценных и эффективных агентов [768].

Как он познакомился с Мурой, неясно, но к началу войны они были добрыми друзьями [769]. Как ее друг и доверенный агент контрразведки, Клоп был идеальным человеком, чтобы доносить на нее. Если верить его сыну, актеру Питеру Устинову, Клоп, видимо, вообразил себя тем, кем на самом деле не был, – человеком с тайной, по крайней мере не в том смысле, в каком он это понимал» [770]. Аккуратный, строгий господин с моноклем, он казался абсолютно честным и открытым, несмотря на то что был успешным секретным агентом.

Он ужинал с Мурой, посещал ее вечеринки, встречался с ней наедине, чтобы выпить чего-нибудь в ее квартире, и регулярно писал донесения о том, кто ее друзья, о ее передвижениях и деятельности. В марте 1940 г. он сообщил, что «сделать обобщение в отношении Муры крайне трудно. Она действительно очень умна и подходит ко всем политическим вопросам с высокоинтеллектуальной позиции». Он считал ее симпатизирующей Советскому Союзу, но знал наверняка, что она была сильно потрясена, когда Россия аннексировала Польшу (он был вместе с ней и Уэллсом, когда они узнали об этом). «Я считаю совершенно невозможным, чтобы баронесса Будберг симпатизировала нацистам, – утверждал Клоп. – Насколько мне известно, у нее au fond антигерманские настроения» [771].

Клопу даже удалось использовать Муру в качестве источника информации – или, скорее, ей удалось по привычке сделать себя ее ценным источником. Она рассказывала ему, что человек по фамилии Йейтс-Браун, женатый на русской, пригласил ее на ужин. Во время ужина разговор носил профашистский характер о пятой колонне. Мура сказала Клопу, что ужаснулась мнением хозяев, что Великобритании нужен свой собственный Гитлер. Клоп донес об этом, и за супружеской парой было установлено наблюдение.

Возможно, Мура и была антифашистски настроенной, но оставалась верной своей стране и была подозрительной личностью. В июне 1940 г. ее уволили из JBC. Разрешение, дававшее ей возможность работать в этой организации, было отозвано, и на ее регистрационном удостоверении, выданном полицией (разрешении на пребывание в Великобритании, которое должно было иметь большинство иностранцев, проживающих в этой стране), появился красный штамп «отказать» [772]. Эта пометка не даст ей выполнять никакую работу, которая могла быть связана с государственной тайной. Ходили даже разговоры о ее интернировании, но ничего подобного не произошло.

Вероятно, Мура извлекала пользу из своих дружеских отношений с сотрудниками разведывательных служб, включая самого Устинова, который ей симпатизировал. Она также подружилась с высоким и гибким молодым человеком по имени Энтони Блант, который был завербован МИ-5 в мае 1940 г. и быстро рос по службе. И был еще Эрнст Бойс – ее давний друг и работодатель из Петроградского и Гельсингфорсского бюро SIS. После увольнения Муры из JBC Бойс написал письмо в ее поддержку. «И хотя у нее, по-видимому, есть талант оказываться во всевозможных явно компрометирующих ситуациях, – писал он, – я лично могу поручиться за нее как за верного приверженца всего того, что провозглашает Британская империя». Он предложил восстановить ее на прежнем месте работы, но в должности, на которой она могла бы использовать свое свободное владение английским, русским, французским, немецким, итальянским и польским языками и на которой не было бы нужды в соблюдении секретности [773].

Учитывая, что Бойс мог быть двойным агентом на службе Советского Союза, в его интересах было сохранить Муру на ее должности. Как вариант, у нее могла иметься компрометирующая информация о нем. Он был ее начальником в 1918 г.; Петроградское бюро SIS уделяло безопасности явно недостаточное внимание, и Мура не позволяла даже самому маленькому обрывку внутренней информации ускользнуть от своего внимания. То же самое относилось и к Энтони Бланту, который уже несколько лет работал на НКВД, когда поступил на службу в МИ-5.

Но отметка об отказе оставалась на ее документах, и Мура не могла работать в JBC. Хильда Матесон не имела возможности помочь: она заболела тифом и умерла в октябре 1940 г.

В то время как МИ-5 следила за каждым ее шагом, Мура жила своей жизнью – собирала вещи Уэллса в поездки, составляла ему компанию, когда он был дома, гостила у Пола или Тани, вращалась в обществе и продолжала делать то, что периодически занимало ее время на протяжении большей части жизни, – она упорядочивала и переводила на английский язык произведения Максима Горького.

Почти ровно через год после того, как Муре запретили работать в JBC, Германия объявила войну СССР. Би-би-си, к которой перешли полномочия JBC, попросили наладить службу русской пропаганды, и снова имя Муры вышло на первый план. В департамент по делам иностранных граждан, который отвечал за выдачу разрешений на работу иностранцам, обратились из Би-би-си, но в ответ получили тяжеловесное категорическое НЕТ. Баронессе Будберг нельзя позволить переступить порог Би-би-си, и она не может работать в этой организации ни в каком качестве. Одного сотрудника (имени нет) МИ-5 удивил этот резкий отказ, так как он знал, что баронесса – друг Даффа Купера, Гарольда Николсона, Брендана Бракена и, «вероятно, премьер-министра» [774].

Правительство Великобритании не принимало в расчет упорство Муры. Несмотря на запрет работать в Би-би-си, ее какое-то время использовали там как источник мнений и советов по вопросам России. Когда это открылось, к протоколам МИ-5 добавилась едкая записка: «Какова бы ни была наша точка зрения на благонадежность баронессы, мы не очень обнадежены, узнав, что большая часть информации, собранной Би-би-си о текущем положении дел в России, получена от нее» [775].

В конечном счете ни Бойс, ни другие поклонники Муры не сумели отменить уже принятое решение. Она по-прежнему считалась источником слишком большого риска для безопасности, чтобы подпускать ее к Би-би-си. И тем не менее ее не могли совсем отстранить. 24 июня 1941 г., через год после официального увольнения, Мура встретилась с Локартом за ужином. Двумя днями раньше Германия вторглась в СССР, вызвав в Великобритании волну сочувствия жертве агрессии. Мура сказала Локарту, что сотрудники Би-би-си «все очень сочувствуют России и принимают желаемое за действительное» [776].