Мириам Анисимов - Ромен Гари, хамелеон

Когда по договору, заключенному 24 марта 1860 года, Ницца вновь стала французским городом, министр народного образования Франции распорядился открыть здесь имперский лицей четвертой, самой низкой категории. Был проведен ремонт спален, восстановлена церковь. После падения Второй империи учебное заведение получило название Большого лицея. В 1872 году, во времена Третьей республики, лицею была присвоена третья категория, в 1876-м — вторая и наконец в 1883-м — первая. Был перестроен фасад здания: вход и крытая галерея.

В 1882 году было решено снести старые здания, кирпичи от которых использовались для насыпи, и выстроить на их месте новые. Первый камень нового лицея президент Арман Фальер заложил 26 апреля 1909 года. Работы несколько раз приостанавливались, и торжественное открытие состоялось лишь двадцать два года спустя, 11 апреля 1931 года.

Именно в этом просторном здании, возведенном на эспланаде Пайон и носящем теперь название лицей Ниццы, прошел первый урок Романа Касева во Франции. Лицей насчитывал более тысячи учеников со всей округи, большей частью интернов.

Священников в лицее сменили преподаватели, и изначально здесь давали классическое образование, причем в старших классах, состоявших из 30 человек, ученики могли выбрать основным предметом риторику, философию или элементарную математику. Позднее были открыты также классы по прикладной математике и классы для подготовки к поступлению в высшие школы — наиболее престижные высшие учебные заведения Франции.

В лицее имени Массены — такое название он получил в конечном итоге — учились такие известные люди, как Альфред Бине, Рене Кассен, Ролан Гаррос, Франсуа Бонди, Эдуард Корнильон-Молинье, командующий ВВС «Свободной Франции» и друг Ромена Гари, Франсис Карко и Вильгельм Аполлинер, он же Шйом Костровицкий («Костро»), который шокировал друзей рассказами о своих подвигах в борделях старой Ниццы. Быть может, по тем же улицам скоро будет ходить и Ромен Гари, несмотря на все наставления матери, которая ханжой не была, но чрезвычайно боялась сифилиса. Находясь под впечатлением от красочных описаний Мины, он не переставал думать о том, что может заразиться венерической болезнью, и неумеренно применял марганцовку, которая была панацеей для нескольких поколений.

Следует отметить и некоторых преподавателей Массена: Фаригуля (Жюля Ромена), Жюля Исаака, Луи Фуасье («Фуа-Фуа»), Фуасьяля, Лулу, преподавателя философии, который пришел на смену Жюлю Ромену и читал с кафедры отрывки из произведений малоизвестного тогда философа Анри Бергсона. Луи Фуасье был в дружеских отношениях с Александром Ажидом и часто бывал у него в гостях в «Эрмитаже». Летом Ажиды приглашали его в свой просторный дом в Шамони. Фуасье был знаменит тем, что, читая лекции, пускал из огромного рта пузыри, которые стекались в уголках. Он стал прототипом персонажа первого неопубликованного романа Гари «Вино мертвых».

В 1932 году Альбер Ориоль, специалист по классическим языкам, к которому все относились с пиететом, напечатал в газете «Тан», всегда отличавшейся строгостью в подаче материала, сочинение Ромена Касева, одного из лучших своих учеников, к которому он относился с большой симпатией. Во втором классе преподаватель французского языка и литературы Антони Мюссо зачитал с кафедры сочинение Ромена, завершавшееся фразой: «Нельзя сказать, что Лафонтен лучше всех во Франции слагал стихи, но из всех слагавших стихи он лучше всех представлял Францию». Можно представить себе, как торжествовала Мина, видя, что сбываются ее пророчества.

Альбер Ориоль был инвалидом Первой мировой войны, носившим усы и бороду, пенсне на шнурке и ходивший в корсете. Каждый день слуга довозил его на коляске до улицы Дезире-Ниэль, где уже ждал специально нанятый человек, который помогал пересадить Ориоля на стул, а затем поднять по лестнице в класс и поставить на кафедру. Только тогда ученики могли занять свои места. Ориоль опирался на костыль и начинал читать лекцию, переворачивая страницы книг ножом для бумаг. К своим ученикам он относился с большим уважением.

Если учеников было мало, Альбер Ориоль приглашал их к себе домой на улицу Джоффредо и встречал в халате, с платком на шее, сидя за секретером. Если у него начинался приступ кашля, он просто просил учеников выйти на минутку — приходил слуга и помогал ему, а Ориоль уже спешил извиниться: «Простите. Давайте продолжим». И продолжал приобщать их к искусству писать сочинения и переводить с французского на латинский. Иногда он читал ребятам отрывки из своих любимых книг. Ромен Касев всякий раз с нетерпением ждал этого момента, потому что чтение давало пищу его воображению. Он слушал, как учитель с выражением читает книгу, автором которой хотел бы быть сам Ромен. Если история была трагическая, у мальчика на глаза наворачивались слезы, но он отважно принимал бравый вид, когда Альбер Ориоль молча закрывал том.

Альбер Ориоль, преподаватель словесности в лицее Массена. Ницца, 1929.

Collection Diego Gary D. R.

В лицее регулярно проходили педагогические советы, на которых утверждались списки используемых учебников, составлялось расписание занятий, обсуждалась успеваемость, а также столь серьезные вопросы, как, например, доклад министра образования о занятиях физкультурой в лицеях-интернатах.

Каждый год в начале июля в лицее проходила церемония награждения. Сначала под звуки «Марсельезы», которую нарядно одетые ученики и их родители слушали стоя, на сцену поднимались учителя и заместитель директора, следовали нескончаемые речи во славу французского Просвещения и наконец зачитывался список особо преуспевших в учебе. Отличившихся по одному приглашали на сцену, вручали им поздравления и стопку книг сообразно заслугам и отпускали в зал под громкие аплодисменты и слезы умиления матерей. Гари не говорил, присутствовала ли на награждениях Мина.

По итогам первого для Гари учебного года во французской школе он, ученик четвертого класса Б3, попал на доску почета и стал победителем конкурса выразительного чтения. Его шведский друг Сигурд Норберг, отец которого работал в Ницце массажистом, получил награду первой степени по немецкому языку. На следующий год, 11 июля 1930 года, ученик Ромен Касев станет вторым по французскому, а еще через год, учась во втором Б1 классе, — первым. 13 июля 1932 года Ромен Касев (первый Б2 класс) признан автором лучшего сочинения на французском языке. По всем остальным предметам, за исключением разве что немецкого, на котором он прекрасно говорил и писал, Ромен Касев учился посредственно.