Виктор Жагала - Расчищая путь пехоте

В начале января 1944 года в районе села Рудня Новенька около батальона немецких пехотинцев при поддержке нескольких танков контратаковали один из стрелковых полков 18-го гвардейского корпуса. Находившийся в правофланговом батальоне командир взвода управления 2-й батареи 200-го гвардейского легкоартиллерийского полка гвардии лейтенант В. Т. Форостяный быстро сообщил по радио координаты цели, вызвал и корректировал огонь 1-го дивизиона, а затем и всего артиллерийского полка. Первые же пристрелочные снаряды разорвались в центре боевых порядков гитлеровцев. По танкам противника прямой наводкой ударили полковые 45- и 76-миллиметровые пушки. Они подожгли одну за другой две машины. Гитлеровцы не выдержали артиллерийского огня и начали отходить в лощину. Гвардии лейтенант Форостяный изменил установки прицела и угломера и вновь вызвал сосредоточенный огонь по врагу.

Бой продолжался не многим более 30 минут, но завершился нашей полной победой. Стрелки поднялись во весь рост и, ведя на ходу огонь из автоматов, начали преследовать врага.

С 6 по 10 января 1944 года дивизии 18-го гвардейского стрелкового корпуса вышли к реке Случь и стали закрепляться на достигнутых рубежах, подтягивали тылы, готовились к новому броску вперед. Фашистское командование, учитывая важное военно-стратегическое значение Шепетовки, сильно укрепило этот узел железных дорог, дополнительно сосредоточив для его обороны значительные силы.

В боях на дальних подступах к Шепетовке героизм и воинское мастерство проявили орудийные расчеты дивизиона гвардии капитана Ф. Д. Селиванова. 200-й гвардейский полк, куда входил этот дивизион, поддерживал 322-ю стрелковую дивизию. Ведя огонь с открытых позиций, артиллеристы рассеяли цепи гитлеровцев и не позволили им рассечь боевой порядок 322-й стрелковой дивизии надвое.

Наблюдавший за боем командир 322-й стрелковой дивизии полковник П. Н. Лащенко объявил благодарность всему личному составу 1-го дивизиона 200-го гвардейского полка, а его командира гвардии капитана Ф. Д. Селиванова представил к правительственной награде.

Когда же немцы снова стали накапливать силы для контратаки, наши разведчики своевременно обнаружили это. Командир отделения разведки гвардии старший сержант В. С. Осьмачко и гвардии рядовой И. В. Рябиков заметили большое скопление фашистских танковых и мотопехотных подразделений. Определив с большой точностью координаты, они передали их на НП командира дивизиона. Изготовившиеся для контратаки гитлеровцы были накрыты сосредоточенным огнем артиллерийского полка 322-й стрелковой дивизии и 200-го гвардейского легкоартиллерийского полка. Юрий Ильич Артеменко докладывал мне впоследствии, что контратака противника была сорвана благодаря бдительности разведчиков.

Ожесточенные бои завязались на ближних подступах к Шепетовке. Когда 18-й гвардейский стрелковый корпус и Приданная ему 3-я гвардейская легкоартиллерийская бригада вплотную подошли к городу, ни командир корпуса гвардии генерал-майор И. М. Афонии, ни я не располагали сколько-нибудь достоверными данными о силах и средствах оборонявших его войск противника.

Видимо, именно поэтому комкор обратился ко мне с необычной для нас, артиллеристов РВГК, просьбой: послать в тыл .противника разведчиков с задачей установить численность вражеских войск, особенно танковых подразделений, скопившихся на железнодорожных путях и на станции Шепетовка.

Я вызвал начальника разведки бригады гвардии старшего лейтенанта Э. И. Футера и командира взвода артиллерийских разведчиков гвардии лейтенанта С. А. Козлова, объяснил им суть просьбы комкора. Через полчаса перед моей штабной машиной выстроилась снаряженная для выполнения задачи разведгруппа, в которую вошли: гвардии старший сержант Виталий Степанович Осьмачко (командир группы), гвардии старший сержант Головчанский, гвардии сержант Тешинин, гвардии рядовые Шиканов и Усов. Все они служили в разных полках бригады и вызвались идти в разведку добровольно.

Вооружившись автоматами, гранатами и радиостанцией, взяв толовые шашки и взрывные устройства, разведгруппа в установленный час проникла в район железнодорожной станции. Кроме сбора необходимых данных о противнике, расположении его огневых средств, разведчики на обратном пути должны были вывести из строя железнодорожную коммуникацию Шепетовка - Проскуров. Для этого им предстояло взорвать железнодорожный мост.

Через несколько часов гвардии старший сержант В. С. Осьмачко передал по радио: станционный узел Шепетовка переполнен эшелонами с войсками и награбленным фашистами промышленным оборудованием. Солдаты и офицеры ведут себя беспечно, бродят по железнодорожным путям неорганизованными группами, тащат в вагоны всякое добро.

Генерал Афонин, выслушав это сообщение, приказал командующему артиллерией корпуса и мне организовать огневой налет по станции.

Свыше 1000 снарядов, пушечных и гаубичных, обрушилось на фашистов. Горели вагоны, в панике разбегались солдаты и офицеры. Один снаряд попал в цистерну с бензином... Она взорвалась. Бензин разлился, и все вокруг охватило пламя.

Гвардии старший сержант Осьмачко доложил в штаб бригады о результатах налета и, пользуясь суматохой, увел группу в безопасное место.

К сожалению, взорвать мост разведчикам не удалось: он охранялся усиленным нарядом полевых жандармов, а подступы к нему были обнесены рядами колючей проволоки. Но железнодорожную ветку на Проскуров разведгруппа Осьмачко все же вывела из строя в нескольких местах. Захватив "языка", ребята благополучно возвратились в бригаду.

Есть Шепетовка!

27 января части 18-го гвардейского стрелкового корпуса овладели наконец Шепетовкой. Однако на рассвете следующего дня гитлеровцы, предприняв контратаку, выбили наши подразделения из города. К полудню 28 января на командно-наблюдательный пункт генерала И. М. Афонина прибыли командующий войсками 60-й армии И. Д. Черняховский и член Военного совета В. М. Оленин. Сюда же были вызваны командир 15-го стрелкового корпуса И. И. Людников, генералы А. Н. Волчек и П. П. Полубояров, все командиры стрелковых дивизий и артиллерийских бригад. Командарм сделал разбор боевых действий частей и соединений 18-го гвардейского стрелкового корпуса. Особое внимание он обратил на необходимость частью сил срочно закрепляться на достигнутых рубежах, а другой частью - продолжать наступление и вернуть Шепетовку.

- Заберите город и не вздумайте опять отдавать, - заключил командарм.

Все поняли: гроза над Иваном Михайловичем Афониным, всеобщим любимцем и по-настоящему талантливым командиром корпуса, пронеслась мимо.

- Кстати, где Жагала? - обратился Черняховский к генералу Волчеку.