Ярослав Иосселиани - В битвах под водой

— Вы двигаетесь, как черепахи! Так воевать нельзя! — слышался глуховатый голос боцмана Сазонова, «подбадривавшего» матросов, грузивших продукты на лодку.

— Сазонов, мы, чернокопытые, уже шабашим! — вытирая руки куском пакли, подшучивал Свистунов. — А как ваша интеллигенция?

— Ты сам интеллигент, — сухо улыбнулся Сазонов, сверкнув глазами, и снова переключился на рулевых. — Давайте быстрее! Неужели не видите, черное копыто издевается…

На подводной лодке мотористов в шутку называли «чернокопытыми», а рулевые, и особенно радисты, именовались интеллигенцией.

— Смотри, — улыбался, подходя к нам, Иван Акимович, — мотористы опять первые…

— Как всегда, — поддержал я.

— Пойдем со мной.

— Куда?

— Начальник политотдела вызывает. Партийный билет будет тебе вручать, — и Станкеев дружески взял меня под руку.

В небольшом, но светлом и уютном кабинете, увешанном географическими картами, нас приветливо встретил начальник политотдела соединения капитан первого ранга Виталий Иванович Обидин. Он взял со стола приготовленный заранее партийный билет и, передавая его мне, сказал:

— Вы получаете партийный билет в самое трудное для нашей страны время. Наша свобода и независимость в опасности. Вы уходите в море. Так докажите же, что мы не ошиблись, когда принимали вас в партию.

— Все свои силы и знания я готов отдать за священное дело партии! произнес я и пожал большую сильную руку Виталия Ивановича.

— Ну как? Теплее с партбилетом? — хлопнул меня по плечу Станкеев, как только мы вышли из кабинета начальника политотдела и направились на пирс.

— И верно, теплее…

— Дела, видео, на фронте серьезные, — нахмурил брови Иван Акимович, — в сегодняшней сводке опять… отступление…

Некоторое время мы шли молча.

— Снова введен институт комиссаров, — сообщил Иван Акимович.

— Так ты теперь комиссар «Камбалы»?

— Выходит, так.

— И я должен обращаться к тебе на «вы»?

— Как хочешь, — Станкеев пожал плечами, — по-моему, не обязательно…

— Ладно, учту.

В 16 часов наша «Камбала» была готова к выходу в море. Все необходимое было доставлено на лодку, механизмы исправны, команда обмундирована.

— Да, ты слышал, «Крылатка» возвращается с победой, утопила два румынских транспорта, — сообщил Иван Акимович.

— Нет, не слышал. Да может ли быть это?

«Крылатка» только два дня тому назад вышла в море и, казалось, не могла еще дойти до позиции. И вот она уже успела одержать победу и возвращалась в базу.

— Почему не может быть? — рассмеялся Иван Акимович. — Лодка у них хорошая, команда сработанная, а командир Илларион Фартушный серьезный и опытный офицер-коммунист! По-моему, им было бы стыдно не одерживать побед.

— Да нет, не потому… Уж очень быстро они обернулись. Они ведь только недавно ушли в море…

— Да, ты прав, им сопутствует удача. Пойдем скорее, надо еще рассказать людям о победе «Крылатки» и вообще побеседовать.

Мы собрали на пирсе подводников и провели короткий митинг. Иван Акимович рассказал о боевом успехе «Крылатку» и выразил надежду, что наш экипаж сделает все для того, чтобы приумножить победы подводных лодок дивизиона.

Подводники были рады услышать о боевых делах «Крылатки». Да и как им было не радоваться, если всем было ясно, что на потопленных подводной лодкой двух транспортах погибло много вражеских солдат, офицеров и боевой техники.

Транспорт водоизмещением 5–6 тысяч тонн может принять 3–3,5 тысячи человек, до 200 танков, более 100 самолетов и другие грузы. А «Крылатка» утопила два транспорта по 6–7 тысяч тонн водоизмещения каждый. Однако подводников воодушевляло не только это. Они считали, что «Камбала» имеет не меньше шансов на успех в предстоящем боевом походе, и каждый уже предвкушал радость будущих побед, забывая о вполне возможных на войне неудачах и огорчениях.

После команды «Лодку к погружению изготовить» мы с корабельным механиком лейтенантом Василием Калякиным обошли отсеки, побывали на всех боевых постах. Калякин тщательно проверял каждый боевой механизм, а я тем временем устроил экзамен по организации службы, правилам эксплуатации оружия и установок.

Наши подводники, сотни раз проделывая всевозможные манипуляции с механизмами, стали настоящими мастерами своего дела. И мы не могли обвинить кого-либо в посредственном знании своих обязанностей или в неправильном обращении с механизмами.

С наступлением темноты «Камбала» снялась со швартовов и направилась к выходу из бухты, пробираясь почти вслепую среди многочисленных кораблей.

— Справа на траверзе у берега затопленный корабль! — доложил сигнальщик, как только мы вышли из бухты и нас начали покачивать волны открытого моря.

Это был транспорт, потопленный вражескими самолетами в день нападения фашистов на нашу страну. Транспорт получил несколько прямых попаданий больших бомб и выбросился на берег у самого входа в гавань.

Ночь была безлунная. Море кипело от четырехбалльного норд-веста.

— Скрылись очертания берега по корме! — крикнул я по переговорной трубе в центральный пост.

— Есть! — коротко ответили снизу и тут же записали в корабельный журнал.

Скрылись родные берега. Наш курс лежал на запад, в тыл врага. Мы шли туда, чтобы беспощадно топить фашистские транспорты и боевые корабли.

— Обойдите отсеки и проследите за порядком! — приказал мне командир лодки, когда очередная смена заступила на вахту.

В первом отсеке собрались свободные от вахты торпедисты, плотным кольцом окружившие своего начальника.

— Почему не спите? — спросил я Глотова.

— Решил проверить еще раз кое-что: в нормативы некоторые плохо укладываются…

— Нарушаете распорядок!

— Все равно никому не уснуть, все так возбуждены. Ведь первый поход…

— И вы думаете успокоить людей экзаменами?

— Нет, конечно, но… Разойтись! Ложиться спать! — нехотя приказал он, наконец.

Мотористы тоже не спали.

— Машины малость запылились, — кричал мне в ухо парторг, — спать люди все равно не будут!

— Отдых требуется! Завтра будем на позиции! — кричал я в ответ.

— Отдохнем в процессе работы! — даже не улыбнувшись, снова возразил старшина.

— Отправьте подвахтенных спать! — приказал я и пошел дальше.

Приказание есть приказание, и мотористы пошли в жилой отсек.

Людей, занятых у своих боевых механизмов и не желавших идти в жилые отсеки на отдых, я встречал буквально в каждом отсеке. Опыта войны у нас не было. С чем придется столкнуться на позиции, мы представляли весьма туманно. Каждый из нас в глубине души твердо верил, что транспорт мы непременно встретим в первый же день, как только придем в район боевых действий. В успешности атаки также никто не сомневался. Наш командир считался одним из лучших подводников, а центральный пост «Камбалы» на всех учениях показывал хорошую выучку и слаженность.