Николай Черкасов - Записки советского актера

— Декорация недостроена? — спросил мой гость. — Ведь над залом еще нет потолка…

Пришлось пояснить, что потолок не нужен, потому что при съемке он не войдет в кадр, и указать на осветительную аппаратуру, обильно размещенную на специально выстроенных лесах: через полое верхнее пространство павильона свет должен был заливать всех сидящих в зале — от судей до последних участников массовки, размещенных в местах для публики. «Мусоргский» — цветной фильм, и съемки в цвете, естественно, увеличивали количество света, электроэнергии, а тем самым и обилие аппаратуры.

К нам подошел А. Ф. Борисов.

Он только что приехал на студию и зашел в павильон по пути в гримерную. От всего его облика веяло свежестью, здоровьем, энергией. Основные эпизоды с его участием были отсняты, просмотрены, и все мы искренне радовались его успеху в работе над образом Мусоргского. Сознание громадной творческой удачи А. Ф. Борисова воодушевило всех участников фильма, и каждый из нас со своей стороны стремился содействовать успеху картины.

— Вот письмо, о котором я говорил, — сказал А. Ф. Борисов, передавая мне небольшую, вчетверо сложенную бумажку.

Это был текст письма, адресованного М. П. Мусоргским горячо любимому им В. В. Стасову, — письма, которого я не знал и о котором накануне, в театре, мне рассказал А. Ф. Борисов: «А любы вы мне, — писал М. П. Мусоргский, — что горазды толкать всероссийских сурков, не вовремя спящих и не вовремя бодрствующих… Без вас я пропал бы на 3/ 4 пробы! Лучше вас никто не видит, куда я бреду… Никто жарче вас не грел меня во всех отношениях, никто проще и, следовательно, глубже не заглядывал в мое нутро, никто не указывал мне путь–дороженьку…»

Я с интересом прочел эти строки — свидетельство глубокого взаимопонимания великого композитора и выдающегося критика в их общей борьбе за народность музыки.

Отведя своего спутника в сторону, я усадил его поудобнее, так, чтобы он мог хорошо наблюдать за всем происходящим в павильоне.

— Не хотите ли просмотреть рабочий сценарий? — спросил я его. — Было бы лучше, если бы вы предварительно ознакомились с теми кадрами, в которых я буду сниматься…

Приятель мой охотно согласился, но увидев в моих руках довольно объемистую тетрадь альбомного формата и бросив взгляд на ее разграфленные, похожие на таблицы, листы, стал отказываться, утверждая, что он будет внимательно следить за съемкой и легко разберется во всех ее подробностях.

— Ведь мы же смотрим и понимаем фильм, не читая сценария, — заметил он в свое оправдание.

Однако я настоял, чтобы он просмотрел основной рабочий документ, который определял весь производственный труд нашего коллектива от режиссера до подсобных рабочих, занятых перестановкой многочисленной аппаратуры.

И снова взяв в руки рабочий сценарий «Мусоргского», я раскрыл его на соответствующей странице, расправил объемистую тетрадь и затем положил ее на колени моего гостя вот так:

Между тем режиссер–постановщик фильма посвятил своих ближайших сотрудников в основной замысел и общую планировку сцены суда.