Владимир Джанджгава - Немеренные версты (записки комдива)

Слышали автоматные очереди у высоты и мы. Но никаких сообщений от Мелешникова не поступало. Что там случилось? Неужели опять осечка, и разведчики возвращаются ни с чем? Томительные минуты ожидания. Пять, десять, пятнадцать минут… Время, кажется, остановилось.

Разведчик дивизии Антон Перадзе.

Перед траншеей появился широкоплечий, рослый человек, в котором без труда узнали сибиряка Федора Семенова. Он тащил на спине что-то тяжелое. Перевалив через бруствер траншеи, Семенов сбросил со спины тяжелую ношу, радостно доложил:

— Задание выполнено, товарищ полковник! Фрица взяли… В минных полях. Там их человек двадцать возилось…

Вслед за Федором Семеновым вернулись и остальные разведчики со главе с лейтенантом Мелешниковым.

«Пленного взяли в минных полях, там их человек двадцать возилось, — молнией пронеслось в мозгу. — Значит, гитлеровцы проделывают проходы. Вполне возможно, через час-другой начнут атаку».

Пленного развязали, подняли на ноги.

— Допрашивайте! — приказал стоявшему рядом переводчику. — Кто он? Что делал вместе с другими на минном поле?

Пленный сразу же назвал имя и фамилию. Он солдат, саперного батальона 6-й пехотной дивизии. Вместе с другими солдатами саперного взвода готовил проход через минное поле для танков и пехоты. Затем неожиданно выпалил по-русски, с трудом подбирая слова:

— Завтра русиш капут! Орел… Белгород! — солдат широко развел руки, потом соединил их вместе, с силой сжал в один кулак. — Курск — капут!

— Спросите, когда они начинают? — поторопил переводчика.

— Пятого июля. Начало артподготовки в два часа тридцать минут. Пехота и танки уже на исходных позициях для атаки. В частях зачитан приказ фюрера о наступлении, где сказано: «Колоссальный удар, который будет нанесен утром советским армиям, должен потрясти их до основания».

Немедля связываюсь с командармом.

— Пленного ко мне! — приказал Пухов.

Два бойца с автоматами увели пленного, чтобы как можно быстрее доставить его на машине в расположение штаба армии.

Лейтенант Иван Мелешников, старший сержант Андрее Иванов, ефрейторы Федор Семенов, Александр Гузынин другие разведчики рассказали, как им удалось захватит столь ценного «языка».

Группу саперов противника они увидели первыми в нейтральной зоне. Те направлялись по неглубокой балке к переднему краю советской обороны.

Пути вражеских саперов и советских разведчиков как бы перекрестились. Причем разведчики оказались в более выгодном положении — на высотке, а гитлеровцы внизу. Лейтенант Мелешников решил внезапно атаковать вражеских саперов. Первыми открыли автоматный огонь Мелешников, Иванов, Семенов и Гузынин. Гитлеровцы были ошеломлены. Воспользовавшись их замешательством, ефрейтор Александр Гузынин метнул гранату. Несколько вражеских саперов были уничтожены. Оставшиеся в живых кинулись бежать. Лейтенант Мелешников успел одного из них свалить на землю. На помощь подбежал ефрейтор Гузынин. Вдвоем они быстро связали захваченного, заткнули ему кляпом рот и завернули в плащ-накидку. Нести пленного командир группы поручил Федору Семенову, обладавшему недюжинной силой. Остальные разведчики сопровождали его вплоть до первой траншеи полка.

Так в нашей дивизии первыми узнали точное время начала Курской битвы.

Отправив пленного гитлеровца в штаб армии, я поспешил на наблюдательный пункт дивизии, который располагался на выгодной в тактическом отношении высоте, поблизости к селу Степь. Обычно гитлеровцы часто обстреливали высоту из артиллерии и минометов. Теперь же было тихо. Ни одного выстрела.

Еще перед уходом из 47-го полка по телефону я сообщил начальнику штаба дивизии о показаниях пленного и возможном начале гитлеровского наступления. Начальник штаба немедленно созвал всех руководящих офицеров штаба. Все пришло в движение. Все торопились. Ведь до начала вражеского удара оставалось около трех часов.

В 2 часа 20 минут, ровно за десять минут до начала артподготовки врага, все линии и средства связи передали войскам условный сигнал «Солнце» — приказ о начале контрартподготовки. В полосе обороны всего Центрального фронта грянул гром сотен орудий. Только в полосе обороны 13-й армии открыли огонь по вражеским позициям, местам предполагаемого скопления живой силы и техники противника 600 орудий.

Контрартподготовка продолжалась в течение получаса. Это был поистине всесокрушающий удар. За полчаса советская артиллерия израсходовала тысячи снарядов!

Беспокоила мысль: начнет ли противник свое наступление сегодня? Достоверны ли показания взятого в плен вражеского сапера? Правильно ли оценена ситуация? Если враг намеревался начинать сражение не сегодня, а через два-три дня, тогда он все же сумеет восполнить урон. К тому же ему станут известны и демаскированные огневые точки советских батарей.

— Начнет. Куда ему деваться? — сказал уверенно командующий артиллерией Федотов. — Отменить крупную боевую операцию, когда она подготовлена и срок ее определен, уже невозможно.

Однако шло время, а со стороны врага — ни одного выстрела. За передним краем и в глубине обороны противника продолжали полыхать пожары, время от времени гремели мощные взрывы, вероятно, взрывались склады и машины с боеприпасами. И все. Никаких признаков начала наступления.

Два часа потребовалось немецко-фашистскому командованию, чтобы привести свои войска в относительный порядок после мощного удара советской артиллерии. Отменить, перенести тщательно подготовленное наступление на более дальний срок противник уже не мог. Ровно в 4.30 прогремел первый залп вражеской артподготовки. Велась она в значительной мере ослабленными силами, далеко не теми, что предполагалось. К тому же спустя пять минут после ее начала советская артиллерия нанесла новый мощный кратковременный удар по врагу. В полосе обороны 13-й армии огонь вели теперь уже не 600, а более тысячи орудий и минометов, так как была привлечена полковая артиллерия и батальонные минометы.

Позже станет известно, что ударная группировка врага, предназначенная для прорыва обороны советских войск в полосе 13-й армии и правофланговых соединений 70-й армии, состояла из восьми пехотных, шести танковых и одной моторизованной дивизий. Она имела 270 тысяч солдат и офицеров, около 3,5 тысячи артиллерийских орудий и минометов, почти 1200 танков и самоходных орудий, в том числе большое количество «тигров», «пантер» и «фердинандов».

Только на узком участке фронта обороны Сивашской и соседней 81-й дивизий, где противник намечал прорвать оборону, было сосредоточено до четырех пехотных и трех танковых соединений, имевших на вооружении до 500 танков! И все это при поддержке большого числа артиллерии и самолетов.