Франсуа Жоффр - Нормандия - Неман

Неожиданно генерал Захаров умолк и смущенно отвел глаза в сторону. После небольшой паузы, стараясь придать своему голосу оттенок суровости и твердости, хотя это ему явно не удавалось, он продолжал:

- Однако, майор Пуйяд, не следует никогда забывать о том, что путь, который нас ожидает, будет длинным и тяжелым. Поэтому я требую, чтобы без приказа или разрешения командования дивизии вы лично не вылетали на боевые задания.

- Слушаюсь, мой генерал, - ответил Пуйяд, заметно раздосадованный и решивший про себя никогда не считаться с этим ограничением.

Через три часа после разговора с генералом Пуйяд вылетает на барражирование во главе группы из шести "яков". Какая удача! Отряд захватывает врасплох двух "юнкерсов", имевших неосторожность и нахальство прогуливаться без сопровождения истребителей. Короткая, отрывистая команда по радио, и де Форж, Леон, Альбер и Риссо начинают классический захват в "клещи". Все совершается мгновенно. Несколько разворотов, и "яки" оказываются в хвосте "юнкерсов". Воспламеняется мотор первого бомбардировщика. Почти отвесно он пикирует к земле. Стрелок кормовой турели не отвечает. Он, видимо, убит первой же пулеметной очередью. Длинный шлейф густого черного дыма тянется за фюзеляжем. Создается впечатление, что самолет вот-вот врежется в виднеющуюся внизу маленькую березовую рощу. Ничего подобного! Величайшим усилием летчик выводит самолет из пикирования. Словно большая подбитая птица, он, судорожно покачиваясь, скользит параллельно земле, а затем взмывает в небо и скрывается в облаках.

Через четверть часа после возвращения "яков" на аэродром пехота сообщила о падении подбитого вражеского бомбардировщика. С самым невозмутимым видом майор Пуйяд докладывает генералу Захарову:

- Товарищ генерал, сегодня, 19 июля, мы преподносим вам нашу тридцатую победу. Генерал весело смеется:

- Ох, эти французы! Дисциплинка у них, видно, не на высоте, но это не помешает им очень скоро иметь в своих рядах Героев Советского Союза.

В этот же день, то есть 19 июля, прибывает новый летчик - аспирант Ларжо и возвращается из московского госпиталя де ля Пуап, которого Альбер обвинял в том, что он "оброс жиром", позабыв все из-за хорошеньких медицинских сестер московского госпиталя в Сокольниках.

Поздно вечером стало известно, что на соседнем аэродроме приземлился первый летчик, дезертировавший из немецкой армии.

- Если они все последуют его примеру, мы очень скоро превратимся в безработных, - шутит в офицерской столовой Ля Пуап, потирая от удовольствия руки при виде фронтовой порции водки.

- Ну, на это особенно не рассчитывай, - замечает Альбер, как бы предчувствуя, что его товарищ и он сам после окончания войны будут носить на груди Золотую Звезду за одержанные победы.

Вскоре из Москвы прибывает новое пополнение:

Дени, Астье, Фуко, Рей, де Сибур - сын знаменитого летчика и, наконец, Фору - стройный красавец, приехавший в Россию прямо со студенческой скамьи из Алжира. С этим же самолетом пришел список первых награжденных.

Сразу же после прибытия самолета весь летный состав выстроился на площадке около небольшой мачты, на которой развевались советский и французский флаги. В небе слышался отчетливый гул самолетов, летящих по направлению к фронту. Из-за горизонта доносился приглушенный грохот артиллерии. Вдали над рощами медленно клубился черный дым пожаров, раздуваемый степным ветром. Это были волнующие минуты и для тех, кого уже называли "старичками", и для еще "зеленых".

Перед строем в положении "смирно" застыл командир эскадрильи Пуйяд. Говорит советский офицер, отчеканивая каждое слово:

- Майор Пуйяд, от имени Советского правительства я имею честь передать вам ордена Отечественной войны, которыми награждены погибшие в бою майор Тюлян и капитан Литольф.

И два ордена тут же прикрепляются к оставшимся после их гибели парадным кителям.

Затем награды получают Дюран, Лефевр и Дюпра. На лацканы их походных мундиров прикалывают ордена, на которых сверкают позолоченные серп и молот. Едва награжденные успели принять самые искренние поздравления своих друзей, как по лагерю мгновенно распространяется важная новость: скоро уедут наши механики. Они будут направлены на Средний Восток, а их заменят русские, не боящиеся тяжелых климатических условий и лучше знающие тонкости "яков".

На другой день аспирант Лоран, недавно прибывший с Мадагаскара, заставил волноваться всю эскадрилью.

Во время выполнения-упражнения по самолетовождению он отстает от майора Пуйяда. Разыгрывается непогода. Потерявший ориентировку летчик блуждает как слепой. Под ним на земле однообразная картина: леса, дороги, озера и поля. Туман искажает очертания даже тех отдельных ориентиров, которые он сумел запомнить;

Что делать? Он не знает, где проходит линия фронта. Горючее на исходе. Волнение Лорана перерастает в тревогу: где приземлиться? Растерявшись, он летит то в одну, то в другую сторону, возвращается, снижается почти до земли, кружится над одним и тем же местом. И все-таки удача не покинула его. За одной из многих похожих друг на друга березовых рощ он вдруг видит пустынное поле. Месяц назад оно служило аэродромом. Он сажает машину и живет шесть дней в деревне Роканово, окруженный заботой колхозников. Проклятый Лоран! Он доставил много волнений своим друзьям из "Нормандии".

Снова перемена аэродрома. Полк будет теперь базироваться в Спас-Деменске. На арке, стоящей у въезда на аэродром, вывешено большое полотнище с надписью:

"Добро пожаловать, летчики "Нормандии", отважные сыны французского народа! Вместе с нашими союзниками мы победим ненавистного врага!"

Основной аэродром здесь служит нам только для отдыха. По утрам "яки" вылетают .на другой, полевой, аэродром, расположенный всего в пяти километрах от линии фронта. С этого аэродрома взлетают дежурные звенья. Отсюда вылетают на новые подвиги Альбер, Лефевр и Ларжо. С этого же клочка земли поднимается в воздух Леон, чтобы спасти жизнь Фуко, самолет которого был серьезно поврежден зенитным снарядом. И именно здесь произошло событие, которое глубоко опечалило всех летчиков "Нормандии".

Как-то ранним утром Пуйяд зашел в одну из землянок:

- Астье и Рей, вылетайте на нашу прежнюю базу в Козельск и доставьте туда срочное донесение. Возьмите По-2. Поведет самолет Астье, Рей - за штурмана. Будьте особенно внимательны в районе передовой. Вас могут обстрелять.

Через двадцать минут По-2, пилотируемый Астье, пролетал над линией фронта на бреющем полете со скоростью 120 километров в час. Немецкая противовоздушная оборона решила отыграться на беззащитной жертве.

Орудия, пулеметы и даже винтовки - все было пущено в ход. В течение двух минут машина была буквально изрешечена. Как удалось Астье сделать разворот и под градом пуль, петляя и маневрируя, достичь русских позиций, никто, даже он сам, не смог объяснить. Чем яростнее обрушивались на него фрицы, тем с большим упорством старался он удержаться в воздухе. В это время на заднем сиденье вместо штурмана лежал искромсанный труп Рея. После посадки в Сухиничах, где Астье сделали перевязку прямо на аэродроме, он вернулся в полк и привез с собой тело погибшего товарища.