Иван Серов - Записки из чемодана

В Англии на нас работала «Кембриджская пятерка», внедренная в руководство разведки и МИДа, ответственный сотрудник МИ-6 Джордж Блейк, успешно действовали нелегальная резидентура Гордона Лонгсдейла (Конона Молодого). (Как раз в 1955-м г., например, был завербован сотрудник британского адмиралтейства Д. Вассал.) Не менее ценные источники информации были у советской разведки внутри ЦРУ, АНБ, ФБР в американской атомной и оборонной промышленности, в США активно работала нелегальная резидентура Рудольфа Абеля. Во Франции КГБ располагал разветвленной агентурной сетью, внедренной в том числе в контрразведку СДЕСЕ и Генштаб. Как минимум 2 высокопоставленных «крота» действовали внутри западногерманской разведки БНД (X. Фельфе, Г. Клеменс). Агентами КГБ являлись резидент «Моссада» в Бонне и сотрудники аппарата президента Израиля.

В записке в ЦК КПСС от 22 июня 1957 г. Серов сообщал, что с момента образования КГБ только лично Хрущеву было направлено 2508 информационных сообщений, полученных от резидентур ПГУ, еще 2316 сообщений — в адрес Совета Министров СССР. (Хлобустов О. КГБ СССР. 1954–1991. М.: Аква-Терм, С. 30.).

Значительно усилилась активность разведки в сфере внешнеполитической пропаганды. Как докладывал Серов в письме от 3 апреля 1956 г., за 1954–1955 гг. резидентуры КГБ с помощью агентуры опубликовали на Западе более 700 статей и брошюр, инспирировали множество запросов в парламентах, организовали интервью и выступления ряда политических деятелей.

Успехи внешней разведки во многом были обусловлены и кадровыми переменами: по предложению Серова с 23 июня 1955 г. обязанности начальника ПГУ стал исполнять Александр Сахаровский (утвержден в должности 12 мая 1956 г.). Он будет возглавлять ПГУ 15 лет и войдет в историю разведки как один из ее лучших руководителей.

Скорее всего, речь идет о «Комиссии по установлению причин массовых репрессий против членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных на XVII съезде партии», образованной 31 декабря 1955 г. при Президиуме ЦК КПСС. Серов ошибочно включает в её состав Е. Фурцеву и Д. Шепилова; кроме секретаря ЦК КПСС А. Аристова, в неё входили ещё один секретарь ЦК — П. Поспелов (он возглавлял комиссию), председатель ВЦСПС Н. Шверник и заместитель председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС П. Комаров. (См. доклад комиссии: «Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС. 1953–1956» М.; Международный фонд «Демократия», 2000, С. 317–348.). Текст доклада комиссии Поспелова был положен в основу знаменитого секретного выступления Хрущёва на XX съезде КПСС. Как отметил Н. Верт, Хрущёв в своём докладе воспроизвёл лишь часть данных, указанных комиссией Поспелова, в основном то, что касалось репрессий в отношении партийного руководства. О многом другом он не рискнул говорить, даже несмотря на то, что его доклад был секретным. (Верт Н. Террор и беспорядок. Сталинизм как система. М.: РОССПЭН, 2010. С. 413–437.).

1-й (затем — 10-й) спецотдел, он же учетно-архивный отдел КГБ отвечал за ведение архивов, а также всех оперативных учетов (агентура, литерные дела и т. п.). В 1954–1959 гг. отдел возглавлял полковник Яков Плетнев, пришедший в органы по партнабору после ареста Абакумова. Его ценность, очевидно, заключалась в том, что при Игнатьеве он был начальником секретариата Особого совещания при МГБ СССР и через его руки проходили все политические дела того времени.

В докладе комиссии Поспелова была приведена такая таблица с данными о количестве репрессированных:

(Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС. 1953–1956. М.: Международный фонд «Демократия», 2000. С. 317.).

В докладе Хрущёва на съезде число репрессированных названо не было.

Выступление Хрущева на закрытом заседании XX съезда КПСС с докладом «О культе личности и его последствиях» состоялось 25 февраля 1956 г.

В описываемый период В. Чернышев был секретарем Калининградского обкома, секретарем Приморского крайкома КПСС он станет только в 1959 г.

Версия о том, что убийство Кирова было осуществлено по тайному распоряжению Сталина активно продвигалась Хрущёвым. В 1956 г. была создана Особая комиссия ЦК КПСС во главе с Н. Шверником для расследования всех обстоятельств преступления. Выводы комиссии опубликованы не были. Расследование, проводившееся в 1990 г. прокурорско-следственной бригадой Прокуратуры СССР, Главной военной прокуратуры и КГБ СССР, не обнаружило следов причастности Сталина и органов НКВД к убийству Кирова. В настоящее время, особенно после рассекречивания в 2009 г. дневника террориста Николаева, свидетельствующего о его психической ненормальности, наиболее вероятной считается версия убийства одиночкой по личным мотивам. Однако считать эту версию окончательной пока ещё рано; не исключено, что в засекреченных архивах когда-нибудь отыщутся документы, доказывающие, что убийство Кирова было организовано или спровоцировано Сталиным.

Верховный Суд СССР пересмотрел «Ленинградское дело» 30 апреля 1954 г. В результате все проходившие по нему лица были реабилитированы. 3 мая 1954 г. Президиум ЦК КПСС принял постановление «О деле Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других», в котором подтверждалась необоснованность обвинений против них и сфабрикованный характер дела.

Подготовленный Комиссией Президиума ЦК КПСС по изучению материалов о массовых репрессиях доклад вызвал негативную реакцию со стороны «сталинистского» крыла в Президиуме: Молотова, Кагановича, Ворошилова. Большинство, однако, поддержало позицию Хрущева: «съезду надо сказать правду».

Серов имеет в виду следующее место из выступления Хрущёва: «Сталин очень любил смотреть фильм „Незабываемый 1919-й год“, где он изображен едущим на подножке бронепоезда и чуть ли не саблей поражающим врагов. Пусть Климент Ефремович, наш дорогой друг, наберется храбрости и напишет правду о Сталине, ведь он знает, как Сталин воевал. Тов. Ворошилову, конечно, тяжело это дело начинать, но хорошо бы ему это сделать. Это будет одобрено всеми — и народом, и партией. И внуки за это будут благодарить. (Продолжительные аплодисменты.)». (О культе личности и его последствиях. Доклад Первого секретаря ЦК КПСС тов. Хрущева Н. С. XX съезду Коммунистической партии Советского Союза // Известия ЦК КПСС, 1989 г. № 3. С. 159–160.). Кроме того, делая доклад, Хрущев не раз указывал, что его слова могут подтвердить присутствующие на съезде И. Баграмян, К. Мерецков, С. Игнатьев, А. Микоян, Л. Каганович и другие. Прямых обращений к Булганину в тексте доклада, направленном в низовые партийные организации, не зафиксировано. Стенограмма на закрытом заседании съезда не велась. Булганин был упомянут в докладе в таком контексте: «Об обстановке, сложившейся в то время, мы нередко беседовали с Николаем Александровичем Булганиным. Однажды, когда мы вдвоем ехали в машине, он мне сказал: — Вот иной раз едешь к Сталину, вызывают тебя к нему, как друга. А сидишь у Сталина и не знаешь, куда тебя от него повезут: или домой, или в тюрьму». (Там же. С. 163.) Булганин, председательствовавший на съезде, по окончании доклада Хрущёва выступил с поддержкой его.