Юрий Богданов - 30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД: от оперуполномоченного до заместителя министра

Третья часть дела, невидимая , касалась спецпроверок правильности сведений о социальном происхождении, соответствия биографических данных, а также наличия порочащих связей. Эту покрытую мраком тайны информацию не доверяют никому, даже сейчас, кроме особо в то посвященных, хотя итоговое заключение подшивалось или записывалось в качестве резолюции в основную парадную часть дела.

Так вот, вашему вниманию предлагается первая аттестация на молодого оперуполномоченного. Непосредственный начальник инфо по фамилии Заполь пишет короткими, рублеными фразами о своём сверхштатном сотруднике Н. Богданове (материально содержавшемся за счёт местных средств): «Молодой работник. Развит достаточно. Работоспособен, но иногда благодаря молодости любит погулять. Выдержанный и достаточно дисциплинированный. Политически развит средне. Хорошо ориентируется в не совсем сложных вопросах. Имеет инициативу».

Прямой начальник, руководивший окружным отделом ОГПУ, внёс в ту же аттестацию свою лепту: «Как молодой по стажу работник проявляет иногда нерешительность. Но исполнителен (вот, видимо, важнейший аргумент! — Ю.Б.). В практических выводах осторожен. Инициативу проявляет, но недостаточно. Подлежит призыву в 1930 году в пограничные войска ОГПУ». Неразборчивая подпись, поставленная 5 марта 1930 года, подвела итог годовому наблюдению за молодым человеком, который почти половину означенного в аттестации времени даже не был в штате органов, но уже находился под колпаком. При подобных характеристиках вопрос об аттестуемом можно было повернуть и так и этак: при желании — оставить парня у себя, при сомнении — отправить служить в войска.

Заключение по аттестации, написанное в осторожной форме, предопределило судьбу Николая Кузьмича Богданова на 30 лет вперёд: «Может быть оставлен в занимаемой должности».

Вместе с тем, по документам и воспоминаниям очевидцев подробно изучая и описывая жизнь и служебную деятельность моего отца, необходимо рассказать, в каких исторических условияхтогда всё это происходило, какие существовали ранее нам неизвестные или преднамеренно скрывавшиеся от нас политические, экономические и общественные явления. Как бы там ни было, но судьба каждого гражданина неразрывно связана с судьбой всей страны. Безусловно, далее я излагаю собственное субъективное мнение,сложившееся у меня на основании изученных документальных книг, архивных источников и личных наблюдений и представлений.

Внимательное изучение документальных источников показывает, что Февральская и Октябрьская революции 1917 года (так же, как и революция 1905 года) явились не плодом активной деятельности российских социалистических партий, а были спровоцированы извне.

Непредвзятый анализ событий, проведенный серьёзными учёными, показывает, что вопреки навязываемым нам мифам историческая драма разворачивалась совсем не так, как мы привыкли это себе представлять. При этом причины непонятных нам действий оказались глубоко спрятанными за правдоподобными объяснениями.

Напомним, что к рубежу ΧΙΧ-ΧΧ веков Россия подходила динамически развивавшейся, экономически крепкой страной с населением, достигавшим 160 млн человек, которое быстро росло, причём не за счёт инородцев, а за счёт русских. По прогнозам Д.И. Менделеева, народонаселение державы к середине XX века должно было достигнуть 600 млн человек. После прогрессивных реформ Александра II за несколько десятков лет объём промышленного производства России вырос в 10–12 раз. Высокими темпами увеличивались добыча угля и нефти, химическая переработка сырья, освоение новых месторождений полезных ископаемых. Быстро развивалось машиностроение, причём большая часть оборудования для этой отрасли изготавливалась на отечественных предприятиях. Вся огромная страна покрылась сетью железных дорог. Строились такие гиганты, как Путиловский, Обуховский, Русско-Балтийский заводы, разрастались и модернизировались тульские и уральские предприятия. Сформировались крупные текстильные центры в Подмосковье, Иванове и других городах. Россия полностью обеспечивала себя мануфактурной продукцией, продавала её в Европе, отправляла в Китай и Иран. Сельское хозяйство и пищевая промышленность занимали лидирующее положение в экспорте продовольствия. От продажи за рубеж лишь сливочного масла Россия получала столько же прибыли, сколько от продажи золота. Страна прочно удерживала первое место в мире по производству и вывозу зерна, одно из ведущих мест по выпуску сахара. Половина продуктов, продававшихся в Европе, поступала с русских полей и пастбищ. По темпам роста промышленной продукции (5–8% в год) и производительности труда Россия вышла в тот период на первое место в мире. Уровень образования и грамотности населения вопреки выдумкам зарубежных исследователей был достаточно высоким. Таким образом, на грани ΧΙΧ-ΧΧ веков наша страна по всем показателям была могущественной, а народ здоровым и весьма энергичным.

Вместе с тем стремительный экономический прогресс выявлял и вполне закономерные отрицательные стороны. Точно так же, как прежде это произошло в западных государствах, набирали вес крупные предприниматели и финансисты. Они жирели и усиливались под эгидой самодержавия на развивавшемся производстве и правительственных заказах. А потому, аналогично воротилам Запада, у наших богачей возникло желание самим добраться до власти и переустроить государство таким образом, чтобы оно служило, в первую очередь, их интересам. В результате банкиры и промышленники стали превращаться в противников царской власти, пусть, с одной стороны, обеспечивавшей стабильность в стране, но, с другой стороны, мешавшей бесконтрольно грабить всё, что плохо лежало. При этом отечественные толстосумы слепо перенимали западные теории либерализма, искали своих союзников среди зарубежных коллег и политиков, невзирая на то, что иностранные деловые и политические круги являлись врагами не только русской монархии, но и самой России, представлявшейся им в качестве нежелательного конкурента.

Другим побочным явлением резкого промышленного подъёма стал быстрый рост числа рабочих. Эти люди, вы-нужденно оторванные от крестьянской общины, от привычного уклада жизни, не всегда находили себе достойное место в непривычной городской обстановке. Конечно, в широкой пролетарской среде появлялись и умельцы, и квалифицированные мастеровые, но были и простые чернорабочие. В основном именно из последних формировалась прослойка люмпенов, то есть тех бедолаг, которые не сумели полноценно войти в рабочую когорту. Пропивая случайные заработки, они становились благодатной почвой для лёгкого привлечения их в провокационные ряды смутьянов, крикунов, подстрекателей.