Анатолий Черняев - Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

Целую неделю работал над брошюрой для Пономарева «Не устарел ли марксизм- ленинизм?» Странное ощущение: знаешь, убежден, что все это охранительно-оборонительный вздор и никакого значения он иметь не может, даже если Пономарев сохранит некоторые вольности, которые я туда вписал. Однако, сооружая текст, вопреки свои убеждениям, увлекся полемикой.

В «Октябре» видел фильм «Тиль Улленшпигель». Развесистая клюква там присутствует в большом количестве, но в целом фильм сделан неплохо и кой-какие идеи там есть, например, — куда заводит идеологическая борьба, а также об уставании и смысле власти.

Размышляя о 77-ом годе, выделяешь два пункта в его официальной истории — Конституцию и 70-летие Революции.

С первой связана еще одна большая ложь. Суета вокруг сочинения проекта Конституции и попытки «интеллигентных аппаратчиков» вместе с отобранными учеными демократически облагородить советский Основной закон как-то затемнили ключевой момент в нем — «6-ую статью», превращавшую означенные попытки в нормальную для нашего образа жизни демагогию. Между тем, как известно, отмена этой статьи десять лет спустя «повернула ключ» к стремительному распаду государства.

Годовщина Октября — знаковое международное событие: стало совсем очевидно, что СССР — все еще сила, но уже не «вождь» и не пример для подражания. Это молчаливо признавало («в душе») само советское руководство, демонстрируя пренебрежение к усилиям собственного аппарата спасти «единство» МКД, как и к идейно-политической сути «еврокоммунизма». «Лишь бы «друзья» открыто не ругали КПСС и СССР — на остальное, что у них там — наплевать!» — так можно обобщить настроения в самых верхах советской сверхдержавы.

«Братские партии» во все большем числе и все более открыто отказывали КПСС в праве навязывать им политику, идеологию, вообще «учить», как и что им надо делать. Идейный, «теоретический» авторитет наш практически упал до нуля. Привязывать к себе мы могли лишь, являя собой «мировую силу», и. деньгами, «довольствием на продолжение существования».

В «томе» — новые свидетельства искреннего миролюбия Брежнева и нарастающей его болезни — физической, умственной и как государственного деятеля. Публичная демонстрация этой болезни свидетельствовала не только о ничтожестве, трусости и глупости пропагандистских и политических «служб», но и о том, что движение страны по наклонной становится все более гибельным.

Свидетельством тому было также то, что властные функции нагло подбирала под себя «тройка» членов Политбюро — Устинов, Громыко, Андропов. Пока еще «парил» над ними Суслов, тоже начинавший «слабеть», но рычаги «реальной политики» были в их руках.

В «томе» много наблюдений, связанных с поездками автора записок в разные страны. Дискуссии, которые приходилось там вести, контакты со многими людьми дают материал о международной атмосфере того времени, о проблемах, которые «холодная война» все острее ставила перед настоящим и будущим международного сообщества. Среди этих людей — коммунистов, социал-демократов, лейбористов, настоящих «друзей» и в кавычках, в соцстранах и в других, — встречались умные, честные, искренне озабоченные — «куда идем и как идти», но и прожженные политиканы, циники и приспособленцы, тупые корыстные догматики и просто примитивные, случайные в политике персонажи.

Духовная жизнь общества, с которой соприкасался автор, ничего нового не принесла в 1977 году.

С 25 декабря по 1 января был в «Соснах». Лыжи каждый день, теннис, плавание — все это преодоление себя, почти без удовольствия, исполнение долга перед своим телом и забота о «виде», как главной части «человеческого достоинства».

Леонид Ильич, по-моему в полном маразме. За месяц с лишним его показали в натуре один раз: награждал Суслова, Демичева, Рашидова и др. Вид — полного распада.

Тем не менее на Западе объявлено, что в феврале он будет, наконец, с визитом в ФРГ, и здесь начинается шевеление с бумагами… Но что это будет, если состоится… Если год назад во Франции уже все заметили, что он «не того!» Постыдно, что советских людей ставят в положение китайцев за год до смерти Мао.

Сегодня в газетах «Письмо ЦК, Совмина, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ — о соцсоревновании в 1978 году — это обращение, призывы. работать. На редкость самокритичное и откровенное. Приоткрывается бездна хаоса, безрукости, безразличия, застоя и отсутствие каких бы то ни было реальных стимулов к исправлению положения. Только призывы и увещевания.

На службе. Продолжаем бороться против еврокоммунизма. 27 декабря ЦК по нашей бумаге принял постановление, санкционировав предложенный нами план. Спровоцировали нашу новую инициативу Канапа (лекции об МКД, опубликованные в «Нувель критик» и книга Марше «Поговорим откровенно»). Это по существу более взвешенная, чем у Каррильо платформа еврокоммунизма. Б. Н. рвал и метал, видимо, получив указку сверху. Однако, когда утверждали план на Секретариате, отнеслись к инициативе международного Отдела «довольно спокойно и даже сдержанно». Теперь никуда-де не уйдешь.

Статью против Аскарате поместили в № 3 «Нового времени» и уже получили оплеуху от «Униты» и югославов.

Мы с Козловым закончили воплощение давней мечты Б. Н.'а — создать (для него) брошюру «Устарел ли марксизм-ленинизм?» Даже публицистично получилось. Но все это, если взять вглубь, жалкое словесное отбрехивание от тех, кто (МКД) хочет, наконец, совсем развязаться с нами, покончить со старым МКД времен Ленина-Сталина-Пономарева, расквитаться с любыми догмами и «принципами», и делать что нравится, ни на кого (тем более на нас) не оглядываясь. Своими попытками удержать разваливающееся мы только ускоряем процесс развала, собственными руками делаем его еще более явным.

В прошлую субботу собирался «наш класс». Последний раз это было в 1968 году. Состоялся отчет каждого о том, что с ним произошло за 40 лет, как мы кончили школу. Слишком все обыденно, скучно и чуждо. И, думаю, кроме Л. Безыменского и Л. Лунгиной (Маркович) ничего общего у меня с ними, с точки зрения способности понять друг друга и интереса друг к другу, нет и быть не может.

Мое участие в подготовке парламентской делегации в США во главе с Пономаревым еще раз окунуло меня в атмосферу нашего бессилия (идейно-экономического) и пропагандистской липы.

Впрочем, были и светлые пятна: маршал Огарков, большой чин КГБ Бобков, которые консультировали делегацию. От их спокойствия и разумной реакции на «атаки империализма» убеждают в правильности нашей политики в сфере разоружения (стратегические переговоры в США) и диссидентских делах.