Анатолий Черняев - Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

И, пожалуй, не молодежь сейчас — «носитель потребности в идеях». Скорее — «поколение комбатов», людей, вышедших из войны и торопящихся сделать все, что могут, чтобы не допустить опасной (в своей необратимости) утечки духовности из общественного сознания и жизни.

Жажда духовности возникает скорее не из жизни повседневной, она питается подпочвенным потоком «национальной традиции». Сейчас вошел в моду (среди рафинированной интеллигенции) Токвиль. Давление «старого порядка» (почти равнозначное «природе человека») сказывается у нас не только в структуре и обычаях государственной практики, но и в идейной жизни. Находит разные выражения. Одно — хорошо известно: неославянофильство, почвенничество от Солженицына до Солоухина и далее — неосталинистской «Молодой гвардии». Другое — «неозападничество», которому положил начало «Новый мир» (особенно Лакшин своей блестящей публицистикой). К этому течению и примкнуло увлечение народничеством, а скорее — народовольчеством. И здесь не только тяга к идейной чистоте и самоотверженности. Здесь — и какой-то смутный намек. Недаром активизировалась эта тенденция в связи со стрельбой у Боровицких ворот года три тому назад [29] Покушение на Брежнева. .

Тогда говорили, что если стране суждено проделать еще один исторического масштаба революционный цикл, то она находится сейчас где-то в 60- ых годах XIX века (по аналогии).

Поиск духовности идет и на основе советской традиции. Характерны все более частые (и все более стилизованные — для удобства современников) обращения к эпохе гражданской войны. Но еще более примечателен затаенный и страстный, неистребимый как больная совесть интерес к «Великому 1941-ому». Как ни стараются его притушить, фальсифицировать, канализировать в нужное русло демичевские клевреты, корни этого интереса глубоки и долго еще будут держаться и прорастать. Ибо это была высшая кульминация в развитии собственно советского общественного сознания. Где-то в 1942 году можно датировать начало «постреволюционной» эпохи в истории нашего государства и общества.

После болезни первый день на работе. Ощущение: без тебя она все равно бы делалась. И в общем-то незаметно, должно быть, чтобы хуже, чем при тебе. Пожалуй, только в секторе: Англия, Ирландия, Австралия — делалось бы что-то не так, как нужно. А главное ощущение — каждый раз, когда отрываешься от работы, что она тебе больше нужна, чем ты ей.

Я настолько уже интегрировался в свои 52 года в эту свою деятельность, что не могу теперь представить себя иначе, как именно в этой «жизненной ситуации».

Оказывается, началась бурная подготовка к Пленуму ЦК. Два года, если не больше ждут от раза к разу Пленума по научно-техническому прогрессу. Но это опять отложено. Как и Пленум по международным вопросам. Генералы и полковники от хозяйства, обкомовцы и прочие, видимо, наполняются тихим бешенством. Да, и в самом деле, какая логика?. Там, где дела идут все хуже, «проблемы лежат», их не хотят возбуждать (то ли потому, что неизвестно, как их решать, то ли потому, что раз не сделан главный выбор: вооружение или экономика, нет средств их решать; то ли потому, что не «Сам» готовит этот Пленум, а другие, конкретно — Кириленко). А там, где дела идут прилично и ясно, то все равно уже пойдут в этом направлении, другого пути нет, там многократно и пышно обсуждаются «итоги и выводы», к деланию которых 99,99 % Пленума прямого отношения не имеют.

Впрочем, это соблазнительная сфера: все мировые средства массовой информации работают тут на наш престиж и авторитет. Все на виду: красиво и приятно. И дело видно…

Пономарев, Александров-Агентов, Загладин и К озасели в Новом Огареве. Готовят основной доклад и попутно материалы к поездке Брежнева в ФРГ. Эта связь не случайна. Загладин «просочил» такой разговор с докладчиком: «Я, мол, не хочу, чтобы это выглядело как моя поездка; я хочу, чтобы это было нашим общим мероприятием, коллегиальным»… Именно поэтому, в отличие от практики, которая установилась после XXIII съезда, на Пленуме будут выступать и другие члены руководства, в частности, и Пономарев. Консультанты во главе с Жилиным имеют большую суету в связи с этим. Юрка сообщил мне о главной проблеме: как подавать заслуги Генерального в выступлении Б. Н. Между прочим, он, Жилин, вспомнил один момент, случившийся в Берлине, где Б. Н. делал доклад о 125-летии «призрака». Ему пришлось произносить тост на итоговом банкете. Он сделал это экспромтом, а потом, когда Юрка подлез к нему с записанным текстом для печати, тот с беспокойством стал его наставлять: «Только, чтоб было так, как я сказал, именно так: не «во главе с», а «Политбюро», запятая, «лично товарищ Брежнев» и т. д. Повторил это несколько раз. Вернул уже уходящего было Жилина и еще раз ему «разъяснил».

Яковлева, говорят, уже назначили послом в Канаду. Москва еще ничего не знает. Сам Яковлев — в больнице. Хлипкий народец пошел!

Еще о Яковлеве. Говорят, что вовсе и не статья в «Литературке» — причина. Так… повод. Главное, что «неправильно» обеспечивал «подачу» руководства в нашей пропаганде. Недостаточно развертывал эту тему, даже сдерживал!.

С этим корреспондирует один знаменательный эпизод. На последнем Секретариате ЦК обсуждался вопрос: о 2-ой книге пятого тома «Истории КПСС». Обсуждалось закрыто. Всех попросили… Оставили Поспелова (главного редактора всего издания), Федосеева (директор ИМЛ, где издается) и Кукина (ответственный в ИМЛ за издание). Говорил один М. А. (Суслов). Итог: «книга подготовлена на чрезвычайно низком теоретическом уровне, допущены грубые политические ошибки».

В чем дело?

Период: 1946–1958 г. г. Оказывается, авторы допустили очернительство в отношении деятельности партии. Принизили ее роль. Акцентировали на критике. Неправильно оценили XIX съезд партии.

Как понял «проницательный читатель», т. е. причастная общественность, до которой просочились сведения о Секретариате?

Очень просто понял: ведь на ХЗХ съезде в руководство партии впервые был избран Брежнев. Как же можно называть этот съезд плохим! Наоборот, надо подымать его роль, как это сделано, например, с битвой под Новороссийском etc.

Так мне изобразил дело «Воробей», от которого я узнал от первого о происшедшем.

К этому: Отдел науки дал критическое заключение на макет, но не разгромное. Оно рассылалось по секретарям до заседания, как это обычно делается. Но М. А. выступал не по этой записке, а по другой, которая была написана собственноручно Брежневым по информации его помощника Голикова.

У Отдела то науки был свой бизнес: приложить еще раз Б. Н.'а. Дело в том, что главным редактором пятого тома является Зайцев, состоящий консультантом в нашем Отделе, а в действительности уже "лет 15 состоящий при Пономареве в качестве лейтенанта по историко-партийным делам, вроде бригадира по подготовке учебника по истории КПСС, других книжек под редакцией Пономарева и т. д. Трапезников уже давно к нему подбирается. А тут такой случай. Но удар оказался гораздо более тяжелым. Зайцев мне сегодня сказал, что «его песенка спета».