Анатолий Черняев - Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

А между тем, мы и они сохраняем оружие, способное десять раз уничтожить друг друга. И, как выяснилось, на переговорах в Вене по СНВ «дела очень плохи» (это оценка Бейкера и Шеварднадзе, которую они дали вчера в разговоре с М. С.). Значит под угрозой договоренность Майкла и Джоржа в Хельсинки выдать соглашение уже в этом году.

Говорю сегодня об этом Ахромееву. Он мне: не можем мы, американцы отказываются вести переговоры по морской авиации. Вот тебе и Майкл с Джоржем! А ведь еще и товарищ Моисеев (начальник генерального штаба), который почище Ахромеева.

Сегодня Горбачев встречался с Хэрдом (мининдел Великобритании). Перед этим я вооружил его информацией Замятина (посол в Лондоне). Тот пишет, что Тэтчер в обиде, ревнует, Горбачев, мол, охладел к ней. Все с Колем, да с Миттераном, а я — де заслужила лучшего к себе отношения. М. С. постарался «компенсироваться» — в разговоре с Хэрдом растекался в похвалах Маргарэт и даже предложил договор заключить по аналогии с германским и французским. Вечером Горбачев встречался с двумя израильскими министрами (финансов и энергетики).

Рассчитываем получить 10 млрд. Ну, ну! Как бы то ни было, такая встреча — сенсация, с многоэтажными последствиями. Особенно, в контексте персидской войны.

Между прочим, Горбачев предупредил вчера Бейкера, что будет встречаться с израильтянами. Тот, хохоча и грозя пальцем, воскликнул: только денег у них не просите! Вон Рейган как влип (дело в том, что Рейган при посредничестве Израиля попросил денег у Ирана, чтобы переправить их никарагуанским контрас). Потом, когда уезжали из Кремля и Горбачев посадил меня к себе в машину, я ему вякнул: «Тогда зачем вообще они нужны, эти министры?!» Засмеялся. Но я постарался внедрить экономиста (!) Петракова на эту встречу с израильтянами. Он и Яковлев присутствовали.

Был у М. С. министр иностранных дел Италии де Микелис, который от имени Андреотти сообщил о присуждении Горбачеву премии Фонда Фьюиджи (итальянцы ее приравнивают к Нобелевской). После того как ушли итальянцы и вместе с ними Шеварднадзе и Адамишин, Горбачев мне говорит: «Толя, что делать, за что хвататься?" В самом деле: вчера в Верховном Совете был конкурс программ Абалкина, Аганбегяна, Шаталина. Каждый отстаивал свою. А у народа челюсть отвисает. Рыжков гнет свою. Моя, мол, программа реалистическая, щадящая. Что, референдум что ли устраивать по программам? Глупо. Республики, куда посланы эти альтернативные варианты, могут выбрать одна — одну, другая — другую. А Россия уже вышла на рынок и вообще делает, что хочет. Рыжков обещал поднять закупочные цены на мясо с 1 января. Это просочилось, и мясо исчезло совсем. Тогда Силаев заявил, что в России цены будут подняты с 15 сентября. А что стоит постановление Рыжкова без России?!

Политбюро вчера в панике обсудило, что делать с полумиллионной демонстрацией, которая на 15 сентября назначена в Москве и в других городах под лозунгом: «Долой Рыжкова», а кое-где — и Горбачева.

На этой неделе замучился: пишу материалы для каждодневных бесед Горбачева с иностранцами, потом записываю то, что они говорят во время встреч, потом пишу сообщения для ТАСС и газет. Фантазия уже истощилась совсем, слов не хватает, чтоб убегать от банальности, правда, выручает Горбачев — всегда у него находится какой-нибудь необычный поворот мысли, или какая-нибудь «эдакая» фразочка.

У всех он теперь выпрашивает деньги, кредиты. Вот и сегодня у Мекелиса просил полтора миллиарда.

Читаю непрочитанное за неделю. В «Литературной газете» Виктор Некрасов, статья — завещание. Написана она в 1981 году. О трагедии поколения, о нас, об истории, о своей знаменитой книге («В окопах Сталинграда») и завершает статью словами: «Враг был разбит! Победа была за нами! Но дело наше оказалось неправое».

Статья Петренко о болезни Ленина: через болезнь и близость смерти — переосмысление сделанного. И желание отойти в сторону. Реальность не поддалась теории и он (Ленин!) стал искать оправдания в льстивых и восторженных массовых восхвалениях его гения.

Статья Соколова о ситуации в стране: никакие варианты реформ, составленные лучшими мировыми умами, с помощью самых мощных компьютеров у нас не пойдут. Ибо нет стабильности, законности, преемственности решений, нет безопасности, граждане не защищены. Ибо идет развал государства.

Вот три «точки» — три статьи, по которым можно определить и мою личную драму — безысходность.

На Верховном Совете Аганбегян, Шаталин, Абалкин продолжают сражаться. Первые два заявляют: выбор не между социализмом и капитализмом, а между жизнью и могилой. Абалкин доказывает правоту Рыжкова, хочет спасти его (и себя) с помощью популизма. Съезд народных депутатов дает все больше пищи для таких, как Сухов (шофер из Донбасса) обвинять Горбачева в предательстве партии и социализма.

М. С. вчера спросил, хожу ли на заседание Верховного Совета. Я сказал: «Нет».

— Что — из принципа?

— Нет времени.

— Понятно.

Он хотел узнать мое мнение о своей вчерашней речи на ВС. Она хороша, говорил мне Петраков,… если бы все у него не подвёрствывалось бы, не притягивалось бы за уши к социалистической идее.

Сегодня весь день готовил материалы для завтрашней встречи М. С. с Лафонтеном. Несколько месяцев, особенно в последнее время я сопротивлялся тому, чтоб он его принимал. Не нужна нам эта двойная игра. Даже, если он (при поддержке Геншера) станет канцлером, он вынужден будет (какая бы обида на нас в нем ни затаилась) делать то же, что делает Коль — объединение Германии.

Но лобизм Фалина и К о, социал-демократических друзей М. С., к которым подключился даже Квицинский, взял верх: Лафонтена М. С. примет. И вот я выламывал мозги, чтоб не попортить «пиршество» с Колем на самом ответственном этапе выхода к единой Германии.

А еще придется «адаптировать» и прессе результаты беседы: М. С. ведь может наоткровенничать.

Солженицын: брошюра в «Комсомольской правде» и в «Литературной газете». Разговор Игнатенко с М. С. о Солженицыне: в истории останутся он… да ВЫ. Ленин уйдет, а вот вы оба там будете. Зачем мелочиться?!

Всё все больше и совсем запутывается. Рыночную программу Верховный Совет не принял. Опять учреждена сводная группа Абалкин-Шаталин-Аганбегян. Будут разные варианты. Горбачев потребовал чрезвычайных полномочий, чтобы вводить рынок. Верховный Совет РСФСР ощетинился постановлением: без его ратификации никакие указы президента СССР в России не действительны.

Травкин потом рассказывал, какие обвинения бросали Горбачеву российские депутаты: он уничтожил КПСС, разложил Союз, потерял Восточную Европу, ликвидировал марксизм-ленинизм и пролетарский интернационализм, нанес удар по армии, опустошил полки, развел преступность и т. д. Между прочим, в своей речи в Верховном Совете, который предшествовал дискуссии о рыночных программах, Горбачев опять допустил грубый «faux pas» — опять заговорил о федерации вместо Союза государств. Кстати, кто это ему навязывает, будто эпоха суверенитетов прошла.