Анатолий Черняев - Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

На другой день утром уехали в Берн. Грязная гостиница в самом центре города. Часа три шатался по городу. Демонстрация студентов на велосипедах.

Вечером был прием в посольстве — все Политбюро. Застольное великолепие Венсана (он по профессии адвокат, известный не только в Швейцарии). Европейская масштабность его и других. Убожество Козыря на этом фоне. Торжественно-ироническое восприятие приветствия ЦК КПСС Венсану (по случаю избрания председателем ШПГ). Феерия его воспоминаний об участии во французском Сопротивлении. Пустяки о тогдашнем хлебе, о зонтике в Карловых Варах в 1945 году, но изящно: умение заполнять мертвое время условностей, с помощью которых делается политика.

К концу вечера он отозвал в сторону Панкова и сказал следующее: «Партии угрожает серьезный скандал. Из-за инфляции горит газета. Чтоб покрыть дефицит в 200 000 франков, мы залезли в страховую кассу типографских рабочих. Если это обнаружится, газету конфискуют и не исключено судебное дело, т. е. политический скандал, который надолго опозорит партию. Нужна ваша срочная помощь».

На утро мы с Панковым заскочили в посольство и через резидента дали шифровку в Москву (посол к таким вещам не допускается) — просили помочь. По приезде я узнал, что вопрос решен: им дают сверх обычной годовой нормы 12 000 долларов — немедленно.

Б. Н. оказался в это время у избирателей. А вернувшись, для формальности поинтересовался — как там в ШПГ. Впрочем, может быть больше того, что дано в двух шифрограммах о существе дела и не нужно? Для его политики!

Сам он опять в состоянии эйфории готовится во главе делегации во Францию — обговаривать европейскую конференцию КП. Обнаружилось, что он через Загладина поручил мне, как только вернусь, заняться материалами «шестерки» (встреча секретарей ЦК компартий стран Варшавского договора), которая состоится 26 июня, — возглавить в Серебряном бору группу Жилина. Однако Загладин не передал мне этого. Обнаружилось это «назначение» Жилина, когда мы оба, я и Загладин, сидели у Б. Н., который потом выражал гнев, явно понимая, что за этим (т. е. за маневром Загладина) «непринципиальные соображения». Б. Н. сказал: «А вы не стесняйтесь, берите в свои руки».

Вчера состоялась речь Брежнева перед избирателями. Успел пока только кусками услышать по радио, потому что во время заседания в Кремле мне пришлось работать. В международном разделе, над которым я сидел в Волынском-2, заметны кое-какие перемены, особенно по советско-американским делам и по разоружению. Но основное «Воробью», видно, не дали расклевать. У Брежнева все хуже с произношением. Он коверкает самые простые слова.

Навеянное вчерашней встречей Брежнева с избирателями: недели две назад, в конце мая, идучи на работу, встретился с Хавинсоном (он прогуливает себя в определенном направлении, а потом его подбирает машина). Я как раз накануне вернулся из Волынского. «Да, я знаю, — произнес мудрый Хавинсон [31] В начале «холодной войны» Яков Семенович Хавинсон под псевдонимом Маринин выступал регулярно в «Правде» с блестящими статьями по международным делам. Во время Отечественной войны был в руководящей верхушке Совинформбюро. Потом получил нокдаун от «космополитии» и был «сослан» в Институт академика Варги, преобразованный в 50-ых годах в Институт мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР, где Хавинсон стал главным редактором академического журнала под таким же названием. Высокий красивый еврей, саркастически умный. В это время ему было около 70-ти. .

— Мне Коля (Иноземцев) говорил. Они ведь вместе с Арбатовым и Цукановым были у Генерального в связи с этой «вашей деятельностью» в Волынском. Коля в который раз выносит впечатление, что «ничего не будет». Генеральный принимает аргументы, соглашается с предложениями, возмущается сам и т. д., но смотришь на него и видишь: ничего не будет сделано. Не раз Иноземцев говорил ему, что после декабрьского Пленума, как и в 1972 году, ничего практически не делается. Аппарат и Совмин все заблокировали. И опять — хорошие слова и резкая критика лишь на мгновение вызвали колебания воздуха. Генеральный это знает., но ничего не изменится. Что вы думаете по этому поводу, Толя?»

Опять произнесена хорошая речь. Но Косыгин, Демичев и прочие остаются на своих местах. И ничего не сдвинется.

Подготовка к «шестерке». Поездка в Серебряный бор.

Встреча делегации Бельгийской соцпартии (16 секретарей обкомов) в Шереметьево. Так как Загладин уезжает в Париж, возиться с ними буду я. «Новое качество», такое впервые в истории не с братской партией, а с социал-демократами. Говорил речь о том, что отношения между КРСС и БСП представляют тенденцию, за которой будущее.

Умная статья о мировом хозяйстве Э. Плетнева в журнале Хавинсона.

Тадеуш Ярошевский «Личность и общество» — впервые толково об экзистенционализме. И вообще необычная книга на фоне нашей «философского» талмудизма.

Вчера утром провожал Пономарева в Париж. Это он меня специально позвал «для количества», о чем простодушно сообщил мне: мол, секретарей (ЦК) никого нет.

Потом уехал в Серебряный бор доделывать документ — директивы к «шестерке».

Вечером был в Большом театре на «Ла Скала» «Норма» Беллини. Бомонд. Временами давился от смеха. Действо профанирует и музыку, и действительно мощные голоса. И хотя по окончании артистов (в буквальном смысле, не в переносном) закидали цветами, я вышел из театра окончательно и навсегда убежденный, что опера, как вид искусства, мертва и даже хуже — она смешна. Только профессионал или сноб может всерьез оспаривать это. Надо быть очень примитивным или ограниченным человеком, чтобы испытывать действительное наслаждение от такого искусства.

Сегодня меня пригласили в Совэкспортфильм посмотреть новую картину Феллини «Я вспоминаю». Очень национально итальянский фильм. Характер города и образ жизни, конкретизированный на обстановке 30-ых годов. Очень точный анализ сугубо кинематографическими средствами. Типажи, ситуации. Немало, правда, и феллиневской выпендрели.

26 июня состоялась «шестерка» все порешили: о сроках, о графике подготовки конференции КП Европы. Подговорили Аксена (СЕПГ) выступить с предложением — поручить КПСС подготовку проектов документов конференции, а потом-де согласовать с шестью-пятью остальными.

[Дьюла Хорн — зам. Международного отдела ВСРП, парень, который был у меня переводчиком в 1960 году, когда мы из Праги приезжали на Балатон, на отдых. Он почти не изменился, а ведь прошло 15 лет. Переводил он тогда так: «жена козла» (это значит коза).]

Теперь поляки поедут в Рим, чтобы составить (уже согласованное с нами) закрытое письмо от ИКП-ПОРП ко всем европейским КП с приглашением на консультативную встречу в Варшаве в конце сентября.