Юрий Соломин - От Адьютанта до егο Превосходительства

«Лес» Островского — это не только тот лес, о котором Несчастливцев говорит: «Зачем мы, братец, спугнули сов и филинов? Что им мешать? Пусть их живут, как им хочется! Тут все в порядке, братец, как в лесу быть следует. Старухи выходят замуж за гимназистов, молодые девушки топятся от горького житья у своих родных: лес, братец». «Лес» Островского — это также лес Петра и Аксюши, лес светлый, с березовыми рощами, весенним щебетанием птиц, шумным ручьем, знойной тишиной, прозрачными заводями, чистой и светлой любовью русского парня и девушки. Все это является необходимым фоном действия комедии.

У актеров всегда было зависимое положение. Я хотел рассказать о нашей актерской профессии. Зритель ее не знает. Он видит нас на сиене, но не всегда понимает, что стоит за этим. Островский и написал о закулисной жизни. Эта пьеса всегда ставилась как социальная. Для меня же главное — актерская пара Счастливцев и Несчастливцев, а не любовный дуэт. Островский, влюбленный в театр, глубоко почитавший актеров, вложил всю силу этой любви и уважения именно в эти образы простых, честных бродяг и бессребреников, готовых ради театра на любые лишения. Именно они виделись ему высоконравственными и цельными людьми. О них я и хотел поставить свой спектакль.

Мы все привыкли к шаблонам. Многим кажется, что Несчастливцев обязательно должен быть с палкой, с громовым голосом. Александр Ермаков напрочь сломал этот стереотип. Он именно тот артист, каким я представляю Несчастливцева. Довольно молодой, который может играть Чацкого и Гамлета. Темпераментный, взрывной человек — таким его и писал Островский. Я также считаю, что Виктор Павлов играет Счастливцева лучше всех, кого я когда-либо видел. Мне очень нравятся и Александр Ермаков, и Виктор Павлов. Во втором составе в роли Аркашки значусь я, но это я обозначил на всякий случай, потому что эта пара для меня эталон.

В «Лесе» мне хотелось показать все черты нашей актерской жизни: и дружбу, и предательство (ведь Аркашка предает друга), и доброту, открытость, наивность, детскую обиду — все, что происходит у нас за кулисами. Эго паша жизнь. Эго паша боль. Для меня по-новому открылся Несчастливцев. Я понял, почему он забрел в этот лес — он плохо себя чувствует. У него побаливает сердце. Их взаимоотношения правильно найдены. То они любят друг друга, то ругаются. Почему это ко мне пришло? От одной фразы Островского: «Ну, Аркадий, я разбился с театром». Сколько же боли должно быть у этого человека! Я благодарен Евгению Валерьяновичу Самойлову, который согласился сыграть Карпа. Это замечательный актер. Надо сказать, что первая роль в его актерской жизни гоже была в «Лесе» — он играл Петра. Я говорил актерам, что мне бы хотелось, когда в последнем акте Несчастливцев отдает деньги Аксю-ше и говорит Карпу: «Скажи, что барин пешком пошел в город» — и Карп кладет голову ему на плечо, зритель заплакал. И зрители плачут. Будь я скульптором, обязательно создал бы памятник актерам всего мира. Мне видится группа — герой, комик и героиня-травести. Впервые в Болгарии была сцена, когда Счастливцев, Несчастливцев и Аксюша стояли рядом, — это всегда встречали громом аплодисментов.

О Евгении Самойлове я мог бы рассказать многое. Это удивительный человек. Несмотря на свою шестидесятилетнюю популярность, он никогда не кичится своей славой. Никогда не участвует ни в каких группировках, ни в каких конфликтах. В театре такое встречается редко. Работать с ним одно удовольствие. Ему не надо ничего доказывать. Он все воспринимает и выдает в своей интерпретации. Безотказный человек — не было случая, чтобы он отказался от предложенной ему роли, а маленьких ролей для него нет. Он прекрасно сыграл в «Лесе». В «Коварстве и любви» он согласился играть маленький эпизод, и сыграл его прекрасно.

Я знаю Евгения Валерьяновича с 1960 года. Он работал тогда в Театре имени Маяковского. Я прекрасно помню его Гамлета. Для меня было потрясением, что «Гамлета» вообще можно сыграть. До этого я только читал пьесу и мне казалось, что «Гамлет» — это нечто космическое, нереальное. Вдруг я увидел это «нереальное» и был потрясен. Я видел Самойлова и в «Медее», и в «Океане», и во многих других спектаклях. После смерти Николая Охлопкова он перешел в наш театр.

По-моему, он теперь единственный романтический герой — красивый, с великолепным голосом, с необычной пластикой. Сейчас все «забытовили» и в России, к сожалению, не осталось романтических героев.

У нас в театре работает и его сын. Он любит и оберегает отца. Живут они скромно. У Евгения Валерьяновича золотые руки. Половина мебели в квартире сделана собственными руками. Он мастерит столы и кресла из кореньев и безумно любит это занятие. Но я немного отвлекся. Вернусь к спектаклю.

Вначале роль Гурмыжской репетировали Элина Быстрицкая и Лилия Юдина. Мы несколько раз отменяли выпуск спектакля. Потом заболела Юдина.

Ждать мы уже не могли и попросили Ирину Муравьеву подчитать текст Гурмыжской. Она в это время репетировала Улиту, и репетировала отлично. Ввели ее, и буквально дня за четыре. Работали с утра до вечера. Надо отдать должное всем актерам — все работали с полной отдачей. Я очень рад, что играет Ирина. Все привыкли, что Гурмыжская — «старуха, выходящая замуж за гимназиста». Действительно, ее всегда играли актрисы почтенного возраста. На самом же деле Островский писал, что это вдова лет пятидесяти с небольшим. Ее окружают и одаривают комплиментами поклонники. Героиня Муравьевой покоряет Буланова не только содержимым шкатулки, но и своими женскими, не угасшими еще чарами. Она сама говорит о себе: «Ах, как я еще душой молода, мне кажется, я до семидесяти лет буду способна влюбляться!» Ирина Муравьева с ее обаянием, по-моему, очень удачно выходит из рискованных ситуаций. Она играет легко и комедийно. Она вообще очень органичная актриса. В ней сочетается талант, огромнейшая популярность и ни малейшего зазнайства, никакой «звездности». Пользуясь случаем, мне бы хотелось сказать о ней еще несколько слов. Когда она решила прийти к нам в театр, я сказал: «Надо подождать, пока появится роль для тебя». И она год ждала. Это меня к ней расположило. Как-то она позвонила и сказала, что ее зовут в один театр, предлагают хорошую роль. «Ну что ж, подумай», — ответил я. Через пять минут она перезвонила и спросила: «Почему вы так быстро согласились?» — и сказала, что будет ждать. Потом мы ее ввели в «Вишневый сад» на Раневскую. Затем в «Волках и овцах» она сыграла характерную роль, Аркадину в «Чайке» и, наконец, Гурмыжскую.

Мне хотелось поставить спектакль об актерах, которые играют только на сцене, и о людях, которые играют не на сцене, а в жизни. 06 артистах ходит много легенд. Их считают гуляками, алкоголиками, людьми легкомысленными. Мне хотелось оправдаться и оправдать своих коллег. Показать, что на самом деле все происходит не так.