В. Беляев - Огонь, вода и медные трубы

Обычно на фронте, когда одно воинское подразделение проходит мимо другого, всегда ищут земляков. Раздаются возгласы: «Воронежские, есть? Харьковские?…Тюменские?» За все время пребывания на фронте, мне только один раз удалось увидеть встречу двух земляков. Такая большая наша страна! В этот раз никто не искал своего земляка. Было не до земляков.

Перед призывом в армию, мною было прочитано много восточных сказок, в которых герой попадает в подземное царство, где сидят заколдованные неподвижные люди. Как в тех сказках — подумалось мне. Было непонятно, почему бойцы на передовой находятся в таком странном состоянии. Твердо решаю, что никогда не буду таким окаменелым! У меня и в мыслях не было, что после боя сам окажусь в таком же состоянии.

Много позже до меня дошло, что это состояние является неизбежным для всех участников боя. Человеческая психика устает от длительного балансирования на грани жизни и смерти. Подкорка просто отключается и человек не реагирует на то, что происходит вокруг него. Исключение составляют события, которые непосредственно угрожают его жизни.

Для наступающих очень важно затемно приблизится к позициям противника, как можно ближе, чтобы в бою на следующий день избежать больших потерь личного состава.

Мы прошли еще довольно большое расстояние по направлению к немецкой обороне и начали бесшумно разворачиваться в цепь Кругом высокая густая пшеница, как в песне: «Кругом стоит пшеница золотая…». Не было никаких громких команд. Командир роты бегал вдоль цепи, добиваясь, чтобы расстояние между бойцами было 6-8 шагов, как того требует Устав.

Не знаю почему, но моя позиция оказалась на самом левом фланге. Он всегда, наиболее, уязвим. Все бойцы это отлично понимали и всегда стремились быть поближе к центру цепи. Меня, как — то незаметно, оттеснили на левый фланг..

Бойцы, у которых были лопаты, начали откапывать себе окопчики. Обычно они имели глубину 1, 5 м, длину по росту бойца, ширина — на поверхности земли 70 см по дну 40 см, как у траншеи. У немцев размеры траншей другие, но об этом позже.

.Поскольку завтра будет бой, надо защититься от немецких пуль и осколков снарядов. Посмотрев вокруг, вижу слева от себя, воронку от снаряда. Забираюсь в эту воронку и, сразу же появилось чувство безопасности. Для удобства, нарвал колосьев пшеницы и постелил на дно воронки. Устроился со всеми удобствами, которые только возможны на передовой. Ради этого удобства и безопасности мне пришлось еще больше удалиться от роты…

Справа от меня, боец, ложась на землю, неосторожно разбил бутылку с горючей смесью. Вероятно, он получил ожог, так как поднялся шум, на который сразу же среагировали немцы. Их передний край ожил. Они открыли шквальный огонь из стрелкового оружия. Видимо, противник засветло пристрелял рубежи и, несмотря на темную ночь, их пули ложились в непосредственной близости от нашей цепи. Мы открыли ответный огонь, хотя все понимали, что стрелять в темноту бесполезно.

Тоже открываю огонь. Было неясно куда стрелять, поэтому было выбрано три наклона ствола. Ствол немного поднят кверху — пули полетят далеко. При горизонтальном положении ствола — пули лягут гораздо ближе, а если наклон ствола. ниже горизонтального, то пули будут ложиться недалеко от меня. Лучше стрелять так, чем не стрелять. Патронов запасено очень много, чего их жалеть!

Перестрелка продолжалась всю ночь. Заснуть в такой напряженной обстановке невозможно. Свист пуль не располагает ко сну! Под утро стрельба с обеих сторон стихла. Ко мне в воронку прибежал старшина и сообщил, что на рассвете наша артиллерия начнет артподготовку, после которой мы двинемся на немцев. Сказал, что надо заранее приготовиться.

На рассвете у нас в тылу послышался гул. Он напоминал раскаты грома и все время нарастал. Все вокруг осветилось заревом. Было ясно, что огонь ведут одновременно много орудий, так как звуки выстрелов были очень частыми, то есть следовали один за другим с малым интервалом времени. Это была артподготовка перед наступлением.

Бойцы на фронте с большим уважением относятся к артиллеристам и всегда радуются, когда артиллерия ведет огонь.

Артиллеристам во время артподготовки приходится, ох, как тяжело! Обслуживать орудия нужно, как можно, быстрее. Поэтому они сбрасывают с себя одежду, которая мешает им действовать. В теплое время года они раздеваются до пояса, а в холодное время года работают в одних гимнастерках.

Стволы орудий от частой стрельбы нагреваются и, краска на них сгорает. При таком состоянии орудий, вести огонь из них бесполезно, так как разброс снарядов становится недопустимо большим. А пехота требует еще и еще огня. Артиллеристы обертывают стволы бушлатами, шинелями, поливают водой и продолжают вести огонь.

После боя орудия выглядят так, как будто они побывали в пожаре. Обгорелая краска соскабливается и, орудия окрашиваются заново. Поэтому артиллеристы всегда возят с собой краску.

Наш великий поэт М. Ю. Лермонтов в своем стихотворении « Бородино», пишет:

.И залпы тысячи орудий слились в протяжный вой.

Этого быть не может так, как продолжительность каждого выстрела составляет всего миллионные доли секунды.

Выглядываю из своей воронки и, вижу, что там, где были позиции немцев, от разрывов снарядов и мин образовалась сплошная стена огня и дыма. Черно — красные фонтаны взмыли вверх. Огонь со стороны противника полностью прекратился.

Увидев, что творится на немецком переднем крае, некоторые бойцы выскакивали из своих окопчиков и начинали плясать от радости. Видимо, это самые эмоциональные бойцы Они были уверены, что после такого ада от немцев останутся рожки да ножки.

Смотрю на эту огненную стихию и думаю: сейчас немцы не могут определить, где земля, а где небо.

Не разделяю радость плясунов потому, что знаю, во время артподготовки противник переходит во вторую траншею и отсиживается там. Затем возвращается в первую траншею и встречает наступающих плотным огнем

Во время первой мировой войны артподготовку вели непрерывно сутками.. Однако, при переходе в наступление огонь обороняющихся был таким же плотным, как и до артподготовки. Обо всем этом мне довелось читать не раз. До войны военная тематика была очень распространена во всех произведениях, даже детских. Видимо, власти готовились к войне.

Но вот, артиллерия перенесла огонь в глубину немецкой обороны, и ротный подал команду: «Вперед! За Родину! За Сталина!»

С удивлением вижу, что боец, находившийся справа от меня, тот самый, который разбил бутылку с зажигательной смесью, бежит не вперед, а наискосок к центру. И другие поступают также. Все стали сбиваться к середине боевого порядка роты.