Галина Сапожникова - Кто кого предал

— Горбачев демонстрировал публике, что он здоров! На знаменитой пресс-конференции, где у Янаева тряслись руки, было сказано: мы предоставим вам документы, которые говорят о том, что Горбачев болен. Когда Раиса Максимовна услышала об этом, ее хватил инсульт, — зная, что такое КГБ и какие у него возможности сделать из здорового человека больного. Готовились страшные вещи. Но ни один врач не пошел на то, чтобы дать фальшивую справку о болезни Михаила Сергеевича. Горбачевские силовики и Ельцин играли одну игру. Одним нужно было запачкать Горбачева всякими насильственными акциями, а другим — его убрать. Народ еще даже не успел узнать об этих событиях, как сразу пошли демонстрации «Горбачева в отставку!»

— Вернемся к Литве. Происходят литовские события. Главнокомандующий Горбачев узнает, что, помимо его воли, был послан спецназ на захват телебашни, убиты люди. Почему он не снимает Язова, Крючкова, почему не наказывает руководителя «Альфы»?

— Когда Горбачев рано утром узнал о событиях в Вильнюсе, первым, к кому он обратился, был Крючков. Тот сказал, что таких указаний не давал. Тогда Горбачев обращается к Язову. Язов утверждает, что указание на операцию дал начальник гарнизона генерал Усхопчик, что весьма сомнительно. Борис Пуго говорил о том, что из Москвы не было приказа, чтобы направить танковую колонну к телебашне. Горбачев поручает прокуратуре это расследовать.

— Если совершаются такие действия, надо было собрать Политбюро и арестовать Крючкова и Язова прямо в кабинете. Почему этого не было сделано?

— Не все так просто, как кажется. Вспомните, что творилось на улицах Москвы. Шум стоял и вой: «В отставку Горбачева!» В этой обстановке Михаил Сергеевич не считал возможным это осуществить.

— Если следовать вашей версии, что трагедия в Вильнюсе совершилась без участия Горбачева, который при этом не принял никаких мер, — то он совершил самую большую политическую ошибку. И заранее себе вырыл могилу, которая потом кончилась его отставкой и ГКЧП.

— Насчет могилы я бы был поосторожнее… Но в целом я с вами согласен.

Нельзя сбрасывать со счетов и ельцинский фактор. Модель развала Советского Союза — а именно то, что российские законы выше союзных — была Ельциным прямо заимствована из Прибалтики. Но вернусь к ГКЧП. Опубликовано личное письмо Крючкова Горбачеву, где он просит о встрече и кается в том, что совершил. Есть допрос Язова. И вдруг в ходе дела перелом — они начали отрицать свои показания и стали все валить на Горбачева. По этой схеме действуете сейчас и вы — пытаетесь свалить все на Михаила Сергеевича. А Горбачеву это меньше всего было надо. Наоборот совершенно: Горбачев не хотел отпускать Литву. Он рассуждал так: нужно действовать в правовом поле. К тому времени был принят закон о порядке выхода из Советского Союза. Мы должны были договориться о правах русских и русскоязычного населения, а не просто так разорвать отношения и спрыгнуть, как с подножки трамвая. Кто этому мешал? Ельцин, который очень спешил…

— А то, что Горбачев очень тесно контактировал сначала с Рейганом, потом с Бушем и беспредельно им доверял? Понимал ли он, что американцы его переиграют?

— Две великие державы, от которых зависит судьба мира, начали говорить, доверяя друг другу, — в этом колоссальный прорыв Горбачева. А вот кто кого переиграл — это вопрос большой.

— Вокруг Михаила Сергеевича было две группы. Одна либеральная — Яковлев, Шеварднадзе. Другая — та, что была потом ближе к ГКЧП. Но Яковлев всегда был близок к Горбачеву. И несколько раз открыто говорил, что его цель была «сломать хребет тысячелетней российской государственности и уничтожить коммунистическую систему изнутри».

— Я никогда не слышал, чтобы Яковлев это говорил. Но если он это сказал, это просто дикость. Нельзя верить словам, нужно верить документам. То, что Яковлев говорил о ленинско-сталинском фашизме, я точно помню. Мы разводили руками. Но представление о том, что Яковлев чуть ли не архитектор перестройки — это слишком большое преувеличение. Сейчас все действуют по принципу гэкачепистов: вали все на Горбачева. Это глупо, контрпродуктивно и провокационно.

— Если до Горбачева дошла информация о том, что в Вильнюсе стреляли с крыш, почему он тогда не защитил «Альфу»?

— Это одна из причин, почему он не отправил в отставку Язова и никого не стал преследовать. Потому что поднялся визг и против Горбачева, и против Советской армии.

— Почему Михаил Сергеевич не обвинил в этой провокации литовские власти?

— Ему поступали самые противоречивые данные из разных источников. И он взвешивал: а что было бы, если бы там ввели президентское правление? Горбачев, не введя президентское правление, избежал гражданской войны в Литве.

— Тогда зачем он посылал туда десантников?

— Давайте скажем, что во всем виноват Горбачев, он «предатель», — как это сейчас пишут в газетках. Я это опровергать не собираюсь.

— Но его вина как политического лидера однозначна…

— Фактическая вина Горбачева во всех бедах, которые произошли, несомненна, он за это уже заплатил.

Cценарии всех ЧП на территории бывшего СССР были похожи: Михаил Сергеевич Горбачев постоянно спал и был вроде как ни при чем, армия решала вопросы по своему разумению, а мирное население исключительно пело песни, нацепив на грудь разноцветные ленточки… Но вот что интересно: в декабре 1-991-го Горбачев со сцены ушел, а спектакли на территории бывшего СССР продолжились. Особенно в той части, которая касалась ненасильственных способов свержения власти. Подозрения о том, что с самыми первыми опытами «цветных» революций мы «имели счастье» встретиться еще в конце 80-х, в виде «поющих» революций в Прибалтике, возникали уже давно. Но автор всей этой технологии, американец Джин Шарп, лично мне на таллинских улицах ни разу не встретился. А оказалось, что искать его надо было не в Таллине, а в Вильнюсе.

Выяснилось это случайно — в интервью с политтехнологом Аудрюсом Буткявичюсом, который в начале 90-х занимал в Литве должность директора Департамента охраны края и которого, кстати, называют главным режиссером той январской драмы.

Личность яркая и неординарная, по образованию — врач-психотерапевт, он в 2000 году дал весьма откровенное интервью литовской газете «Обзор», в котором признался в том, что 13 января 1991 года на жертвы среди гражданского населения пошел сознательно. О чем не жалеет: эти смерти «нанесли такой сильный удар по двум главным столпам советской власти — армии и КГБ», что те уже не оправились. «Да, я планировал, как поставить Советскую армию в очень неудобную психологическую позицию, чтобы любой офицер стал стыдиться того, что он там находится». Надо признать, ему это удалось… Потом Буткявичюс говорил, что журналистка все выдумала и даже немножко сошла с ума, но опровержения у газеты так и не потребовал.