Андрей Кручинин - Белое движение. Том 1

Уход 1-й дивизии, получившей задачу нейтрализации северной группы Сорокина, осложнил положение Дроздовцев. Уже 19 июля Кореневская подверглась множественным атакам красных, которые не раз врывались на ее южные окраины. Противник начал и глубокий обход 3-й дивизии. Несмотря на упорство Добровольцев, положение складывалось безнадежное. Вечером Дроздовский начал отступление, пройдя за ночь 30 верст до станицы Бейсугской. В результате удалось полностью оторваться от противника и избежать окружения. Утром полковник сообщил Главнокомандующему о небоеспособности дивизии из-за жестоких потерь и о ее потребности в отдыхе. Но Деникин назначил новое наступление Екатеринодарской группы, приказав и Дроздовскому, невзирая на переутомление его войск, вернуть Кореневскую и тем облегчить положение 1-й дивизии под Журавкой.

Оставив большую часть дивизии для прикрытия, Дроздовский выступил на Кореневскую, но, пройдя половину пути и получив сведения о сосредоточении в ней крупных сил противника, атаковать не стал и заночевал в хуторе Бейсужек. Казанович опять действовал без поддержки и без результата… Здесь приходится вспомнить сетования Деникина, что «многие начальники с чрезвычайной неохотой подчинялись друг другу»: возможно, самолюбивый Дроздовский не забыл приказа Казановича, всего неделю назад объявившего себя старшим, и намеренно придержал войска. Тот прекрасно понял это, и между дивизионными Штабами создались натянутые отношения. Только утром 25 июля Дроздовский вышел в тыл Журавской группе красных и двинулся на Выселки, где дралась 1-я дивизия. Обойдя красных, он вскоре, однако, и сам оказался обойденным и лично во главе Солдатского полка отражал атаки. Красные, опасаясь окружения, стали прорываться сквозь боевые порядки белых; часть большевиков оказалась рассеяна огнем и уничтожена штыками, преследуемая Казановичем, причем Марковский полк в горячке боя попал под пули Дроздовцев. К 4 часам дня разгром группировки противника полностью завершился.

Сразу же появилась возможность развивать наступление на Екатеринодар; 27 июля 3-я дивизия взяла станицу Кирпильскую, имея основное направление на Усть-Лабу. По своему обыкновению основательно проведя развертывание, Дроздовский 29 июля атаковал и ее, и станицу Воронежскую. Отрезав противника от Екатеринодара, он неожиданно подвергся сильным фланговым ударам и перешел к обороне. В то же время наблюдался поспешный отход обозов красных за Кубань, ввиду чего к вечеру по личной инициативе командира 4-го Кубанского пластунского (внештатного) батальона 2-го Офицерского полка, Генерального Штаба полковника Запольского, наступление возобновилось совместно с Корниловцами. Воронежская и Усть-Лаба были взяты, а арьергард противника уничтожен.

Отдых 30 июля был прерван приказом Деникина о безотлагательном выступлении всеми наличными силами на Екатеринодар. К 1 августа кубанская столица была охвачена Добровольческой Армией с севера и востока. Дроздовцы в этот день заняли Пашковский разъезд, где стали на ночь. Наутро упорный бой возобновился. Через сады и кукурузные поля безостановочно покатились цепи двух батальонов 3-й дивизии, заняли станицу Пашковскую и погнали противника дальше. Однако через некоторое время они были отбиты резервом красных. На этот раз Дроздовский действовал очень решительно. Подтянув подкрепления (почти всю остававшуюся пехоту дивизии), крепким лобовым натиском он остановил контрудар большевиков. Батальон Кубанского стрелкового полка, направленный Главнокомандующим в тыл этой группе красных, вызвал их паническое отступление к городу. Пашковская вновь перешла в руки 3-й дивизии.

Вечером в город ворвалась 1-я конная дивизия генерала И. Г. Эрдели, а 3 августа Добровольческая Армия овладела Екатеринодаром полностью. Второй Кубанский поход окончился победой.

В этом походе проявилось расхождение Дроздовцев и остальных Добровольцев в тактических приемах. Добровольческой традицией еще с Ледяного похода стали лобовые удары и маневр всеми силами, расчет на собственную доблесть и моральную неустойчивость врага. Дроздовский же воевал «по всем правилам»: «медленное развертывание, введение в бой сил по частям, малыми “пакетами” для уменьшения потерь, которые от этого не раз становились еще тяжелее». Это позволило Деникину позднее не раз называть его «осторожным», завуалированно подчеркивая отсутствие у него навыков командования в Гражданской войне (многие, не исключая и офицеров Генерального Штаба, признавали, что ей присуща совершенно особая тактика, постичь которую позволяет лишь опыт). Естественно, опыт первопоходников на самом деле был богаче, и деникинские слова указывают скорее на некоторую отчужденность с Дроздовцами. Кстати, на овладение «новой» тактикой Дроздовскому понадобилось всего два месяца, и под Екатеринодаром он действовал уже вполне «по-Добровольчески».

Сами же Дроздовцы сосредотачивали внимание на другом: «Во все время этих боев генерал Романовский упорно проводил свой план по уничтожению нашей дивизии, держа ее непрерывно на главном направлении, и дивизия несла крупные потери. Отношения между Дроздовским и Романовским стали открыто враждебными. Дроздовский опасался покушения на себя со стороны каких-либо лиц, посланных Романовским». Утверждалось, что начальник Штаба Армии блокировал и поступление пополнений, вынуждая начальника 3-й дивизии самого, частным порядком хлопотать о них. В приватных разговорах Дроздовский неоднократно заявлял, «что Романовский явится прямой и непосредственной причиной гибели Белого движения»; делая практический вывод, Бологовской предложил убить его, на что Михаил Гордеевич якобы отвечал: «…если бы не преступное, сказал бы я, пристрастие и попустительство Главнокомандующего к нему, то я ни минуты не задумался бы обеими руками благословить вас на это дело. Но пока приходится подождать». Как видим, тучи над Романовским начали сгущаться задолго до того весеннего дня 1920 года, когда он, уже будучи эмигрантом, стал жертвой покушения.

После взятия Екатеринодара 3-я дивизия получила приказ выйти за реку Кубань и овладеть Армавиром; по указанным выше причинам начдив счел операцию рискованной, чем вновь обострил отношения со Штабом Армии. Наконец, 26 августа, после неоднократных разведок, войска частично осуществили переправу и двинулись во фланг противнику. После упорных четырехдневных боев была взята станция Гулькевичи, затем Кавказская, после чего наступление разворачивалось вдоль железной дороги. Противник, получив значительные подкрепления, к 1 сентября сумел оттеснить Дроздовцев обратно к Гулькевичам. Взаимодействовавшая с ними 1-я конная дивизия (принятая накануне генералом П. Н. Врангелем) сковала Михайловскую группу красных.