Андрей Кручинин - Белое движение. Том 1

Один из слушателей Академии рассказывает: «Лекции профессора С. Л. Маркова пользовались большим успехом…Эти лекции, излагаемые в коротких и резких штрихах не профессионалом-теоретиком, а боевым генералом-профессором, имевшим за плечами двухлетний опыт на строевых и штабных ступенях боевой деятельности, были ценнейшим вкладом для “имеющих уши – слышать”.

Во всех лекциях генерала Маркова не только всегда ярко и четко проводилась идея или идеи, но и ощущалась сильная одухотворенность всего им высказываемого. Дух возбуждает идеи, ум их творит, воля их осуществляет. Генерал Марков делил всех на одухотворенных и неодухотворенных, на идейных и безыдейных, на волевых и безвольных, как бы ставя перед каждым слушателем задачу – разобраться в себе…Все лекции генерала налагали огромное впечатление: они не только давали знания, но и заставляли творчески работать мысль; они не только возбуждали дух, но и побуждали к его развитию, укреплению, усилению; они требовали неуклонного волевого развития».

На прощание, в академический праздник, Марков напутствовал офицерскую молодежь: «…Хотя я здесь призван уверять Вас, что ваше счастье за письменным столом, в науке, но я не могу, это выше моих сил; нет, ваше счастье в подвиге, в военной доблести, на спине прекрасной лошади. Идите туда, на фронт и ловите ваше счастье». Восторженная молодежь подняла на руки своего преподавателя.

Немного месяцев пробыл Сергей Леонидович лектором в Академии: его тянуло на фронт, и он высказался откровенно и решительно, когда закончил свою очередную лекцию: «Все это, господа, вздор, только сухая теория! На фронте, в окопах – вот где настоящая школа. Я ухожу на фронт, куда приглашаю и вас!» И он уехал.

В январе 1917 года Сергея Леонидовича назначили на должность генерала для поручений при командующем X-й армией генерале В. Н. Горбатовском. С началом революции генерал Марков принял (с марта 1917 года) должность 2-го генерал-квартирмейстера Штаба Верховного Главнокомандующего – генерала М. В. Алексеева. Начальником Штаба Верховного Главнокомандующего в конце марта 1917 года стал генерал Деникин. Из дневников Сергея Леонидовича за март – апрель 1917 года, которые Деникин цитировал на страницах «Очерков Русской Смуты», мы узнаем о его отношении к революционным процессам в армии и тех опасениях, которые испытывало вместе с Марковым все русское офицерство.

«6 марта. Все ходят с одной лишь думой – что-то будет? Минувшее все порицали, а настоящего не ожидали. Россия лежит перед пропастью и вопрос еще большой – хватит ли сил достичь противоположного берега?

7, 9 марта. Все то же. Руки опускаются работать. История идет логически последовательно. Многое подлое ушло, но всплыло много накипи. Уже в № 8 от 7 марта “ Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов ” появились постановления за немедленное окончание войны. Погубят армию эти депутаты и советы, а вместе с ней и Россию…

11 марта. В Брянске волнуется гарнизон, требуют от меня привести его в порядок…»

Деникин рассказывает: «В Брянске вспыхнул военный бунт среди многочисленного гарнизона, сопровождавшийся погромами и арестами офицеров. Настроение в городе было крайне возбужденное. Марков неоднократно выступал в многочисленном совете военных депутатов и после бурных, страстных и иногда крайне острых прений ему удалось достигнуть постановления о восстановлении дисциплины и освобождении 20 арестованных. Однако после полуночи несколько вооруженных рот двинулись на вокзал для расправы… Толпа бесновалась. Положение грозило гибелью. Но находчивость Маркова спасла всех. Он, стараясь перекричать гул толпы, обратился к ней с горячим словом. Сорвалась такая фраза:

– …Если бы тут был кто-нибудь из моих железных стрелков, он сказал бы вам, кто такой генерал Марков!

– Я служил в 13-м полку, – отозвался какой-то солдат из толпы.

– Ты?!

Марков с силой оттолкнул несколько окружавших его людей, быстро подошел к солдату и схватил его за ворот шинели.

– Ты? Ну так коли! Неприятельская пуля пощадила в боях, так пусть покончит со мной рука моего стрелка…

Толпа заволновалась еще больше, но уже от восторга. И Марков с арестованными при бурных криках “ура” и аплодисментах толпы уехал в Минск».

Генералу Маркову, лояльно служившему Временному Правительству, пришлось поработать и в офицерско-солдатском комитете Штаба армии и местного гарнизона, куда он был избран единогласно. Но это участие закончилось для него горьким уроком: в начале апреля 1917 года покончил с собой генерал Бенескул, который принял командование из рук местного демагога прапорщика Ремнева, с толпой солдат арестовавшего и сместившего командира корпуса генерала Мехмандарова. Марков, приехавший в корпус по приказанию командующего армией, очень горячо обрушился на генерала Бенескула. Узнав потом о самоубийстве последнего, Сергей Леонидович сильно переживал, заявил перед комитетами, что он убийца, «просил судить его». Комитеты постановили, что Марков поступил как честный солдат и генерал, но от дальнейшего участия в комитетах Марков отказался категорически. Впоследствии и служба в Ставке была не по нутру Маркову с его бодрым, энергичным характером. «Не по мне эта штабная служба. Святое дело строй, но где же он? – говорил Сергей Леонидович в это время. – …Кажется, снял бы свои генеральские погоны и бросил в лицо этим негодяям, погубившим русскую армию… Но надо подождать».

Ждать генералу пришлось до ноября 1917 года. Еще суждено было ему занять должность начальника Штаба Главнокомандующего армиями Западного фронта генерала Деникина (с мая 1917 года) и вместе с ним пережить драму июньского наступления, окончившегося полной неудачей из-за разложения войск. В июле Марков был произведен в генерал-лейтенанты и в августе, с переходом Деникина на Юго-Западный фронт, назначен начальником Штаба Юго-Западного фронта. Марков полностью поддержал выступление Верховного Главнокомандующего генерала Л. Г. Корнилова, примкнув к Деникину, который отправил резкую телеграмму в адрес Временного Правительства, целиком став на сторону Корнилова. Одновременно послал телеграмму и Марков, выражая солидарность с высказанными Деникиным положениями. В ожидании исхода драмы, разыгравшейся в Ставке, «Марков каждый вечер собирал офицеров генерал-квартирмейстерской части для доклада оперативных вопросов на этот день. 27-го [августа] он знакомил их со всеми известными нам обстоятельствами столкновения и нашими телеграммами и не удержался, чтобы в горячей речи не очертить исторической важности переживаемых событий, необходимости поставить все точки над “i” и оказать полную нравственную поддержку генералу Корнилову…»