Игорь Христофоров - Император Всероссийский Александр II Николаевич

Отто фон Бисмарк. 1870-е гг.

При всей своей дерзости этот план не был неосуществимым. Однако война стала развиваться по иному сценарию. Главнокомандующим Дунайской армией был назначен брат императора – великий князь Николай Николаевич, оказавшийся, мягко говоря, не слишком способным военачальником. Александр II тоже находился в действующей армии. Он отправился на Балканы, по собственным словам, в качестве «брата милосердия», однако не мог удержаться от вмешательства в принятие важных решений, создавая дополнительную неразбериху.

Форсирование Дуная было проведено образцово – совсем не там, где ожидал обманутый отвлекающими маневрами противник. Инициатива целиком принадлежала русским войскам, никакого стратегического плана войны у противника не было. Однако вскоре успешно начатое наступление столкнулось с серьезными препятствиями. Дело в том, что на правом фланге русской армии остался очень сильный корпус, пожалуй, самого талантливого турецкого генерала – Осман-паши. В начале июля он стремительно выдвинулся по направлению к Плевне. Этот небольшой город-крепость стал для русской армии роковым. Командование не заметило быстрого передвижения 15-тысячного турецкого корпуса. В результате русские заняли соседний Никополь, но в Плевну опоздали всего на несколько часов. Наспех предпринятый штурм совсем еще недавно пустого города захлебнулся в крови.

Участники Берлинского конгресса. Рисунок из журнала «Всемирная иллюстрация». 1878 г.

Поначалу большого значения этой неудаче не придали. Однако Плевна находилась почти в центре стратегической линии от Дуная к Балканским перевалам, так что оставлять ее в тылу было очень опасно. Сюда были переброшены дополнительные части, и 18 июля последовал еще один штурм. И вновь неудача с большими потерями – почти 8 тысяч убитых и раненых! Осман-паша успел создать прекрасные оборонительные линии, к тому же Плевна постоянно получала подкрепления.

В это время к югу от Балкан, куда вышел передовой отряд генерала Гурко, появилась 60-тысячная турецкая армия, и русские части едва успели отойти к перевалам. Неожиданный переход от наступления к обороне на всех участках боевых действий застал нашу армию в крайне невыгодном положении – с растянутыми коммуникациями и «дырявым» фронтом. Воодушевленное турецкое командование разрабатывало даже планы вытеснения русских обратно за Дунай, и лишь несогласованность действий турок и стойкость русских частей и болгарского ополчения помешали противнику развить успех.

Ключевыми пунктами, где решался теперь исход войны, стали Плевна и Шипкинский перевал. Героически отбив у Шипки упорный натиск превосходящих сил, российские части перешли здесь к обороне, затянувшейся до 27 декабря. Крайне неудобная позиция, тяжелейшие условия, рано наступившие в горах морозы, – все это привело к очень большим потерям (около 10 тысяч человек), причем в основном из-за обморожений и болезней. Но самым кровавым эпизодом войны стал третий безуспешный штурм Плевны. Он был предпринят 27–30 августа, к именинам императора и вопреки мнению многих военачальников, которые считали, что необходим не штурм, а правильная осада. Лишь отряду генерала Скобелева ценой невероятного героизма удалось добиться частичного успеха, но поддержки он так и не получил. Потери составили 13 тысяч человек.

Настроение в Ставке было близко к паническому. В этот драматический момент Александр II, поддержанный Милютиным, принял волевое решение: никуда не отходить, начать планомерную осаду Плевны. Для этого из России был вызван герой обороны Севастополя генерал Э. И. Тотлебен. 28 ноября (10 декабря), истощив все запасы, Осман-паша предпринял отчаянную попытку прорыва блокады. После ее неудачи турецкий корпус численностью 40 тысяч человек сложил оружие. Препятствие к дальнейшему наступлению было ликвидировано. На военном совете было решено не откладывать общее наступление до весны. Это решение означало, что горные перевалы будут преодолеваться зимой, в лютый мороз. Первым через западные перевалы двинулся генерал Гурко. Самое упорное сопротивление русские части встретили в центре, у деревень Шипка и Шейново, где лишь ценой тяжелейшего перехода через горы и 5-тысячных потерь в самом конце декабря был окружен и взят в плен 25-тысячный корпус турок. Особо заметную роль сыграл в этом успехе генерал Скобелев. Дальнейшее наступление развивалось стремительно, и уже 19 (31) января в Адрианополе было подписано соглашение о перемирии. Победа казалась полной!

Многие и в армии, и в России считали, что логичным аккордом войны будет занятие Константинополя. Однако войска были остановлены в Сан-Стефано, всего в 12 километрах от турецкой столицы. Главной причиной остановки армии был бурный протест Великобритании и угроза начала новой войны – на этот раз с самой могущественной европейской державой, к которой к тому же вполне могли присоединиться Австро-Венгрия и Франция. После некоторых колебаний флот ее величества королевы Виктории вошел в Дарданеллы, превратившись в зримый и весомый аргумент в давлении на Россию. Между тем 19 февраля, в очередную годовщину восшествия Александра II на престол, представители России и Турции подписали мирный договор, известный как Сан-Стефанский. Условия его казались необычайно выгодными. Сербия, Черногория и Румыния получали полную независимость и территориальные приращения; образовывалось огромное Болгарское княжество (формально автономное); Россия получала утраченную после Крымской войны Южную Бессарабию и некоторые территории в Закавказье. Этот договор был с восторгом встречен в России и с крайним возмущением – в европейских столицах. Впрочем, уже тогда возникла версия, что туркам удалось провести русских дипломатов: соглашаясь на значительные территориальные уступки, они-де ожидали и даже провоцировали резкую реакцию Европы, закономерно посчитавшей, что Россия пытается сделать из обширной Болгарии своего сателлита и с его помощью безраздельно хозяйничать на Балканах.

Европейские державы потребовали пересмотра двустороннего договора на общеевропейском конгрессе. Он открылся в Берлине 13 июня 1878 года. Под давлением Великобритании (которую представлял премьер-министр и лидер партии тори Бенджамин Дизраэли) и Австро-Венгрии, при одобрении Франции и полном самоустранении Германии (в Петербурге напрасно рассчитывали на поддержку германского канцлера Отто фон Бисмарка), России пришлось уступить по многим пунктам. Болгария была разделена на две части, причем более обширная и богатая южная ее часть, названная Восточной Румелией, ставилась в зависимость от Турции. Существенно урезались территории Сербии и Черногории, Австро-Венгрия получала право оккупировать Боснию и Герцеговину, а Англия – Кипр. «Берлинский трактат, – писал 80-летний министр иностранных дел князь А. Д. Горчаков императору, – есть самая черная страница в моей служебной карьере». «И в моей тоже», – признал Александр II. Между тем сложившаяся ситуация едва ли оставляла России выбор и какие-либо ресурсы противодействовать давлению держав. В полной мере сказывались последствия затяжной войны. По признанию Милютина, «военные силы так расстроены войной, так разбросаны, что никакого вероятия успеха» в новой войне не предвидится.