Людмила Морозова - Царь Михаил Фёдорович

Брак Михаила Фёдоровича и Евдокии Лукьяновны оказался плодовитым. В апреле 1627 г. появилась на свет их первенец – дочь Ирина. Она стала любимицей стареющей Марфы Ивановны. Перед смертью все свое имущество она завещала Ирине. В благодарность через много лет та захотела быть похороненной рядом с бабушкой в Новоспасском монастыре, хотя ее гробница должна была быть в кремлевском Вознесенском монастыре.

В 1628 г. в царской семье появилась вторая дочь – Пелагея. Она, правда, вскоре умерла. Тяжесть утраты скрасило рождение 9 марта 1629 г. долгожданного наследника – сына Алексея, будущего царя Алексея Михайловича. Затем появились на свет одна за другой две дочери: Анна и Марфа, за ними – сын Иван, потом еще три дочери: Софья, Татьяна и Евдокия и еще один сын Василий.

Несомненно, что такое большое количество детей должно было радовать Михаила Фёдоровича, если бы не слишком большая смертность среди них. Пережить родителей смогли только четверо: Ирина (умерла в 1679 г.), Алексей (умер в 1676 г.), Анна (умерла в 1692 г.) и Татьяна (умерла в 1706 г.).

Особенно тяжело пережили родители кончину сразу двоих сыновей, Ивана и Василия, в 1639 г. По этому поводу даже было проведено расследование. В ходе него выяснилось, что золотошвейка Дарья Ломакова сыпала «ведовской пепел» на след царицы. В итоге та стала недомогать, а затем скончался царевич Иван. По версии следователей, именно Ломакова повлияла на здоровье сразу нескольких членов царской семьи. За это она была сурово наказана.

Двоюродный дядя Михаила Фёдоровича царь Фёдор Иванович.

На самом деле причиной высокой детской смертности в то время были эпидемии, плохо развитая медицина, слишком частые роды женщин, истощавшие их организм, и неправильный образ жизни детей. Из-за боязни сглаза царевны и царевичи до четырех лет постоянно находились в женских покоях и мало бывали на свежем воздухе. Поэтому в элитных кругах русского общества были распространены заболевания рахитом и цингой.

С четырех лет мальчики переходили под опеку дядек и начинали вести более активный образ жизни: обучаться верховой езде, стрельбе из лука и т. д. Известно, что у царевича Алексея воспитателем был Б. И. Морозов с достаточно прогрессивными для своего времени взглядами. По его указанию царского наследника одевали в европейское платье и обучали различным наукам: математике, географии, истории и др. В итоге ко времени воцарения у него уже был достаточно широкий кругозор.

Девочки же продолжали находиться под опекой матери до самого замужества. Прежде их обучали только рукоделию и грамоте. Но при Михаиле Фёдоровиче у царевен появились те же учителя, что и у царевичей.

Для постоянно увеличивающегося семейства царю Михаилу пришлось заняться перестройкой дворца. Еще в 1619 г. после большого пожара были возведены новые постельные палаты и Столовая изба. Затем к ним пристроили новые мыленки – специальные помещения для мытья. За дворцом возвели каменную поварню, ледник и светлицы для швей.

Но в 1626 г. страшный пожар вновь опустошил всю Москву, особенно пострадали Кремль и Китай-город. Выгорели даже каменные храмы с богатым внутренним убранством, приказы со всей документацией, казна, Житный государев двор со всеми припасами и даже конюшня с лошадьми.

Царь и члены его семьи не пострадали, поскольку находились на богомолье в Троице-Сергиевом монастыре. Но после возвращения Михаилу Фёдоровичу пришлось заново все восстанавливать. Для быстрой ликвидации последствий пожара он издал несколько указов, в которых подробно расписал обязанности членов правительства и двора. Подробный план действий по восстановлению утраченного имущества дал хороший результат. Уже в сентябре царская семья справила новоселье в новых хоромах. Через год палаты были красиво расписаны и приобрели очень нарядный вид.

Михаил Фёдорович считал, что жилые помещения должны быть деревянными, поскольку это полезно для здоровья, но служебные постройки по его указу стали возводить из кирпича. В них служебная документация могла уцелеть в случае нового пожара. В Даниловой слободе построили кирпичный завод. В 1631 г. из изготовленного на нем кирпича построили новую поварню с водопроводом. Он шел от Свибловой башни еще и к Сытному, и Кормовому дворцам.

Кирпич использовали и для ремонта церквей и стен Кремля. К Архангельскому собору была пристроена колокольня, расширена Оружейная палата. По царскому указу была надстроена Спасская башня, и на ней установили часы.

В 1636–1637 гг. Теремной дворец был существенно расширен, к нему были пристроены спальные палаты для каждого царевича и царевны. В итоге он стал таким большим и просторным, что даже при преемнике Михаила Фёдоровича царе Алексее Михайловиче его не стали перестраивать.

Иностранцы, посещавшие царский дворец в это время, отмечали его красивое внутреннее убранство. Росписи его стен были сделаны известными иконописцами Назарием Истоминым, Прокопием Чириным и Никифором Савиным. Искусствоведы относят их творчество к Строгановской школе иконописи, для которой характерно тонкое и изящное письмо по золотому фону. В 1637 г. Бажен Огурцов отделал дворец резными наличниками и другими украшениями из камня.

Но в целом дворцовый быт Михаила Фёдоровича был достаточно скромен. Его личные покои состояли из 3–4 небольших комнаток с низкими потолками и бревенчатыми стенами, обтянутыми цветной материей. На полу лежал ковер. Вся мебель в приемной – небольшой трон и лавки, стоящие у стен. В спальне была кровать под красивым вышитым пологом. В обычные дни царь пользовался простым постельным бельем из льняного полотна. Но у него было и парадное, богато украшенное шелками и кружевом постельное белье. Оно хранилось в сундуках и использовалось в тех редких случаях, когда в спальню должны были прийти посторонние люди, например, во время недомогания царя.

Рядом с постельными покоями находилась небольшая комната, называемая крестовой. Здесь хранились иконы, всевозможные святыни, привозимые паломниками в дар Михаилу Фёдоровичу, и святая вода. В этом помещении царь молился рано утром и перед сном.

К покоям царя примыкали жилые помещения царицы. Они состояли из сеней, приемной и спальни. Мебель здесь также была самая простая. Из этих палат отдельный ход вел в золотошвейные мастерские, которые назывались Царицыными. В них под руководством супруги Михаила Фёдоровича изготавливалась одежда для всех членов царской семьи.

Во дворце существовали и особые потешные палаты, где хранились музыкальные инструменты: цимбалы, домры, гусли, скрипки. На них играли музыканты для развлечения гостей во время пиров. Следует отметить, что в царском быту это было новым явлением по сравнению с XVI в.