Лев Безыменский - Операция Миф, или Сколько раз хоронили Гитлера

- Видимо, тактика внезапности не удалась.

Гитлер сразу вышел из себя:

- "Фердинанды"! "Фердинанды" немедленно бросить вперед! Мы должны прорвать фронт во что бы то ни стало!

6 июля Цейцлер докладывал, что пехоте и саперам не по силам прорвать русские оборонительные укрепления и что они несут большие потери. Поэтому пришлось пустить в бой основные силы танковых частей. Гитлер вскипел. Он приказал держать танки в резерве и невзирая на жертвы добиваться прорыва русских позиций силами пехотных и саперных частей. Он приказал бросить в бой новые резервы. Гитлер, кроме того, снова повторил свой приказ вести концентрированные атаки. В эти дни Гитлер был как в лихорадке. Каждый час он приказывал справляться у Цейцлера, не прорваны ли еще русские позиции и на какое расстояние продвинулся его лейбштандарт СС "Адольф Гитлер".

Спустя несколько дней Цейцлеру пришлось докладывать Гитлеру, что наступление захлебнулось, что немецкие дивизии вынуждены занять оборону, что русские в некоторых пунктах ведут стремительные контратаки и что "фердинанды" и "тигры" под огнем русских противотанковых орудий и врытых в землю "Т-34" один за другим выходят из строя.

Гитлер не хотел верить этому. Он неистовствовал, стучал кулаком по столу и кричал:

- Это происходит потому, что мои приказы не выполняются!

Гюнше получил от Гитлера приказ немедленно вылететь в лейбштандарт, сориентироваться на месте в обстановке и лично доложить ему. Гюнше вылетел в район севернее Белгорода, где находился командный пункт командира лейбштандарта Зеппа Дитриха. Перед самой посадкой самолета Гюнше видел внизу глубоко эшелонированные русские позиции. Всюду стояли остатки сгоревших немецких тяжелых танков и самоходных орудий.

Зепп Дитрих объяснил Гюнше:

- Вот 10 километров русских позиций, которые я смог взять. Но какой ценой! Из 150 с лишком танков, с которыми я выступил, пригодных осталось едва 20. Пехота понесла очень большие потери. В соседних дивизиях не лучше. Кто знает, как глубоко идут позиции русских? Легко говорить, находясь в Восточной Пруссии. Здесь все выглядит иначе. Здесь пробиться невозможно.

Вечером следующего дня Гюнше снова был у Гитлера. Когда он начал докладывать о своих впечатлениях, Гитлер прервал его усталым беспомощным жестом и сказал:

- Оставьте. Я знаю... Дитрих тоже отброшен назад. Наступлением на Курск я хотел повернуть судьбу. Я никогда не думал, что русские так сильны...

Контрнаступательные операции русских под Курском переросли в широкое наступление. В сводках германского командования все время сообщалось о "планомерном" отходе немецких войск в целях "выравнивания" фронта. По поводу этих формулировок в штабе Гитлера стали с горечью острить, так как было известно, что эти "планомерные отступления" стоили десятков тысяч убитых и раненых немецких солдат.

Но в конце каждого совещания об обстановке на Восточном фронте Гитлер упорно повторял:

- Все кончится победой немцев.

А немецкие войска на Восточном фронте под натиском русских с каждым днем отступали все дальше.

Пшеница, уголь, руда Украины и мечты о кавказской нефти канули в вечность.

В ставке Гитлера стали появляться промышленники и подолгу беседовать с ним. В штабе Гитлера говорили, что хозяева Германии заволновались. Первым приехал в ставку руководитель имперского объединения "Железо" д-р Рехлинг.

Вслед за ним в собственном поезде приехал пушечный король Крупп. В эти же дни в ставке появился Геринг, который беззаботно проводил время на охоте в Роминтене.

Страдания и ужасные потери немецкой армии на Восточном фронте его мало беспокоили. Он привез с собой охотничью добычу и крепкое пиво, которое специально варилось для него.

За обедом с Гитлером Геринг зачитал ему письмо, полученное от Шахта. Шахт писал, что в кругу промышленников положение на Восточном фронте считают опасной угрозой для Германии и что в данной обстановке необходимо искать мира с западными державами. Шахт намекал, что, по данным частных источников, такие переговоры могли бы привести к успешным результатам. Письмо Шахта вывело Гитлера из себя.

Потеряв всякое самообладание, он осыпал Шахта ругательствами. Гитлер кричал, что Шахт хочет его обойти и проводить политику за его спиной. Всякие переговоры с англо-американцами без его ведома он будет рассматривать как государственную измену. Гитлер грозил отправить Шахта в концлагерь.

В то время как Гитлер неистовствовал, Геринг продолжал спокойно сидеть рядом. Он старался отвлечь Гитлера и в конце концов развеселил его своим рассказом о том, что старый Шахт развелся с женой и женился на своей молоденькой секретарше.

Гитлер и генералы

После того как немецкие войска были отброшены за Днепр, Гитлер созвал в ставку командующих армейскими группировками и армиями на Восточном фронте. Они были собраны в зале казино, расположенного в 500 метрах от блиндажа Гитлера. Гитлер в сопровождении Бормана, Шауба, Шмундта и Линге подъехал к казино в автомобиле. При входе Гитлера в зал собравшиеся фельдмаршалы и генералы встретили его, стоя с поднятой по-фашистски рукой. На этом собрании Гитлер выступил с речью, в которой он требовал во что бы то ни стало удержать фронт.

Он указывал при этом на благоприятную обстановку для дальнейшего ведения войны на Востоке в связи с тем, что открытие второго фронта во Франции все более явно оттягивается. Гитлер зачитал присутствующим две сводки немецкого информационного бюро, указывавшие на разногласия, возникшие на этой почве между англо-американцами и русскими.

В конце речи Гитлер патетически заявил:

- Господа! Если в будущем для Германии наступит грозный час, я надеюсь, что вы, мои генералы, будете стоять на баррикадах вместе со мной! И вы, мои фельдмаршалы, бок о бок со мной, с обнаженными мечами!

При этих словах фельдмаршал Манштейн, командовавший в то время армейской группировкой "Юг", вскочил со своего места и воскликнул:

- Ведите нас, фюрер!

Гитлер замолчал и недоуменно покосился на Манштейна. Он не поверил в искренность его слов. Манштейн, типичный генерал вильгельмовской школы, был известен как закостенелый монархист, приспособившийся к нацизму. В тот момент, когда Гитлер в недоумении повернул голову в сторону Манштейна, Кейтель воскликнул:

- Нашему высокочтимому фюреру троекратное "Хайль, хайль, хайль!".

Фельдмаршалы и генералы встали с мест и подняли руки. Кейтель трижды крикнул: "Зиг-хайль! Зиг-хайль! Зиг-хайль!". Все хором повторяли за ним. Он запел национальный гимн "Германия, Германия превыше всего!", а затем "Хорст Вессель". Присутствующие пели вместе с Кейтелем. Национальный гимн был пропет довольно дружно, но "Хорст Вессель" - вразнобой, так как фельдмаршалы и генералы плохо знали текст и мелодию этого гимна национал-социалистов. Между тем Гитлер покинул зал.