Максим Могилевский - Полосатый рейс

И в тот же миг мощная струя воды ударила прямо ей в пасть! Тигрица захлебнулась, замолотила лапами по струе и отлетела в сторону. Константин, пригнувшись, откатился в другую, а в следующий момент между ним и тигром уже стоял Эдер с тумбочкой в руках.

Когда тигрицу загнали в клетку, Константин обернулся и увидел, что жизнь ему — уже второй раз! — спасла Маргарита. Она успела выхватить у растерявшегося пожарного брандспойт и направила струю воды точно в морду тигрицы, остановив зверя на полпути.

Костя чуть не задушил жену в объятиях — покрепче, чем в прошлый раз медведица Зинка. Когда поцелуи и пылкие излияния благодарности закончились, к Назаровой подошел Эдер.

— Маргарита Петровна, поздравляю! — сказал он. — У вас великолепная реакция, вы наблюдательны и отважны. Это как раз то главное, что нужно дрессировщику. Из вас может выйти толк. Советую вам серьезно об этом подумать.

Маргарита думала недолго. В жизни каждого человека бывают такие моменты, когда все уже решено и продумано и нужен лишь импульс, чтобы сделать последний шаг. Таким импульсом и стали слова Эдера.

Вскоре Борис Афанасьевич порекомендовал Маргариту в качестве дублерши Галины Юдиной.

Не колеблясь ни минуты, балерина Назарова навсегда распрощалась с театром.

Оказавшись на «Мосфильме», ликующая Маргарита сразу кинулась к клеткам и, забыв про все предосторожности, прижалась лицом к прутьям:

— Здравствуйте, тигры!

Пурш встал и подошел к решетке. Ахилл, лежавший в дальнем углу, обернулся. Рада сощурила свои мерцающие глаза и приветливо фыркнула. И только Байкалочка сделала вид, что не заметила появления гостьи. Узнала обидчицу, которая отняла у нее добычу?

С этого дня мечты Маргариты стали сбываться. Теперь она общалась с животными не от случая к случаю, а систематически, под руководством Эдера. Но даже самый лучший учитель не в состоянии передать своему ученику знания и навыки, если тот сам не будет работать в полную меру сил и способностей. Надо отдать должное Маргарите — она работала по-настоящему.

Ранним утром она уже появлялась возле клеток с тиграми. Она любила эти часы, когда в павильоне, где находились клетки, стояла тишина, изредка нарушаемая протяжным рычанием или ленивым фырканьем. Маргарита ставила рядом с решетками стул, садилась и начинала читать или вязать. Так проходило по три-четыре часа. Маргарита сидела почти неподвижно, вроде бы не обращая на зверей никакого внимания. Огромные кошки бесшумно ходили взад-вперед вдоль решетки и наблюдали за человеком.

Маргариту не смущало, что тигры следят за каждым ее движением. Она хотела, чтобы звери привыкли к ней, перестали бояться. Иногда она напевала вполголоса или принималась разговаривать с ними. Тигры приучались к ее голосу, к разным интонациям. Сидеть по нескольку часов подряд возле клеток с тиграми — занятие довольно утомительное, но Маргарита упорно сидела. По совету Эдера она добивалась, чтобы звери в ее присутствии засыпали. Если тигр задремал, значит, он поверил человеку, понял, что тот не сделает ему ничего плохого.

Первое время тигры вели себя настороженно. Бросив взгляд на ближайшую клетку, Маргарита замечала: зверь чутко дремлет, но не спит. Закрыв один глаз, другим он, прищурившись, пристально наблюдает. Стоило только шевельнуться, и оба глаза, вспыхнув, загорались огнем.

— Нужно тщательно изучать повадки каждого тигра, — учил ее Эдер, — чтобы знать, как и в какой момент следует от него защищаться.

— Разведка боем, — подсказал Константин. — Борис Афанасьевич, разрешите показать?

— Покажите, но не очень грубо.

Константин взял длинные вилы и просунул их между прутьями клетки, в которой сидела Байкалочка. Тигрица сразу вцепилась зубами в черенок вил и с рычанием стала их грызть.

— Агрессивная, — коротко заметил Эдер.

Рада, увидев вилы, зашипела и, сузив желтые глаза, прижалась к полу — приготовилась к прыжку. Ахилл спокойно отошел в угол и, неожиданно обернувшись, прыжком кинулся на вилы. Константин едва устоял на ногах.

— Видали? — спросил Эдер. — Так он и на арене всегда маскирует нападение. С ним будьте предельно осторожны.

А Пурш просто отмахнулся от вил лапой с таким добродушным видом, словно хотел сказать: «Хватит дурака валять, оставьте меня в покое».

Маргарита впоследствии никогда не проделывала подобных экспериментов, наоборот, она старалась убедить тигров в своем дружелюбии.

— «Рада, кошечка, ну что ты все время злишься? Ну хватит рычать. Давай лучше помурлычь. Ведь боишься меня, потому и рычишь. Не надо меня бояться, я не страшная. Подойди поближе, посмотри на меня.,. Вот так, умница!

— Рита, осторожней!

— Костя, у нее такой носик симпатичный…

— У тебя тоже. Будет лучше, если ты его побережешь».

Наступал час кормежки. Эдер поручил Маргарите самой кормить тигров, чтобы звери быстрее привыкли. Насадив на вилы кусок сырого мяса, Маргарита просовывала его в нижний прогал клетки, ласково приговаривая: «На, Рада, на, моя красавица, кушай! Ахилл, ешь! Пурш, возьми!»

Рада сперва осматривала кусок, принюхивалась, потом, подцепив зубами мясо, уносила в дальний угол, озираясь и ворча. Ахилл, отвернувшись, отходил в угол клетки, затем вдруг оборачивался, прыгал и хватал мясо, словно живую добычу.

— В охоту играешь? — смеялась Маргарита. — Не бойся, никуда твое мясо не убежит.

Зато ел Ахилл сравнительно спокойно и неторопливо. Особенно подолгу и с каким-то особым наслаждением он грыз сахарные кости. Должно быть, это напоминало ему трапезы в тайге, на свободе. А Пуршу кроме мяса по-прежнему давали молоко, сырые яйца и смешанный с морковью фарш — его любимое блюдо.

После обеда в клетки просовывали плоские железные тазики со свежей водой. Полакав, тигры ложились посередине клетки и, закрыв глаза, дремали, а Маргарита и Константин убирали остатки костей и вынимали поилки.

Ахилл рычал и хватал поилку лапами.

— Тебе оставить? — спрашивала Маргарита. — Пожалуйста. Бери, не волнуйся.

— Напрасно ты ему потакаешь, — сердито заметил Константин. — Порядок должен быть один для всех.

— У Ахилла такая натура, — возразила Маргарита. — Видишь, он целый день грызет кости — вот ему и хочется пить.

Отдыхали тигры тоже по-разному. Пурш лежал, положив голову на лапы, Ахилл и Рада распластывались на боку, а Байкалочка ложилась на спину, в точности, как кошка, — подняв кверху полусогнутые лапы.

Уссурийцы днем дремали, а ночью бодрствовали — по своему таежному распорядку. Пурш же, наоборот, ночью спал, а бодрствовал днем.

Ахилл очень дружил со своей сестрой Радой. Их клетки стояли рядом; во время сна тигры просовывали между прутьями лапы и касались друг друга подушечками. Маргарита полагала, что через них проходят какие-то невидимые, еще не открытые биотоки.