Джон Маркоф - Хакеры (takedown)

С самого начала вопрос о намерениях Роберта стал центральным. За небольшим исключением, компьютерное сообщество согласилось, что Роберт не намеревался причинить вред. Даже беглого взгляда на его программу было достаточно, чтобы убедиться, что он создал своего червя настолько безобидным, насколько это было возможно при том, что червь должен был заселить как можно больше машин. Более того, он включил в программу механизмы, ограничивавшие его рост. По мнению Гвидобони, это было более чем смягчающим обстоятельством и даже могло помочь выиграть дело. Вся защита строилась на том, чтобы представить Роберта действовавшим из самых лучших побуждений, но попавшим в ловушку, когда эксперимент, задумывавшийся как безобидный, взорвался у него в руках. Будь Гвидобони на месте судьи, он вообще отказал бы в иске по этому делу. Поэтому Гвидобони внес ходатайство о прекращении дела, опираясь на то, что закон требует доказать намерения помешать санкционированному доступу и нанести ущерб. Очевидно, утверждал он, что в данном случае таких доказательств нет. В октябре 198? года Гвидобони поехал в Сиракузы и пытался убедить судью закрыть дело, но судья отклонил его ходатайство. В этот момент Гвидобони почувствовал уязвимость своей аргументации. Слушание было назначено на конец ноября.

За две недели до суда обвинение ошарашило защиту списком из 12 или около того дополнительных свидетелей, которых планировало вызвать. Затем последовал новый сюрприз.

Точно неизвестно, как Министерство правосудия завладело видеозаписью лекции, прочитанной Робертом в АНБ, но похоже, что само Агентство сообщило сотрудникам министерства о ее существовании. Роберт уже рассказал Гвидобони о лекции. Он объяснил, что прочесть ее попросили его отца, но тот вместо себя порекомендовал Роберта. Роберт сказал, что лекция прошла не особенно удачно и он сильно комплексовал. Лекция для сотрудников научно-исследовательской лаборатории Военно-морского флота на другой день прошла намного лучше.

На кассете застенчивый как никогда Роберт, в голубой рубашке и джинсах, засунув левую руку глубоко в карман, уставившись куда-то в пространство, больше часа несвязно рассказывал о некоторых уязвимых местах UNIX, о беспечности администраторов сети, привычках пользователей-нерях. В отчаянии от того, что он не знал, куда деть глаза, он то и дело смотрел в свои записи, но информация была столь хорошо ему знакома, что было ясно, что он мог обойтись и без них. Слушателю надо было очень интересоваться защитой UNIX, чтобы не заснуть во время этой беседы.

В любых других обстоятельствах лекцию можно было расценить как милую, хотя и страшно нескладную речь подающего надежды компьютерщика. Но стоило этому же застенчивому молодому человеку предстать перед федеральным судом, как его речь превращалась в улику. А не рассуждает ли этот гарвардский студент как завзятый компьютерный преступник? Внимательный человек, взглянув на эту видеозапись и прилагавшуюся к ней расшифровку стенограммы, обнаруживал, что, конечно же, этот молодой человек хорошо представлял себе психологию хакера. Вдобавок он прекрасно знал, что некоторые способы использования компьютеров являются незаконными. В одном особенно разоблачительном эпизоде, где Роберт рассуждал, «как не попасться», Роберт начал со слов: «А вот это должно быть близко сердцу каждого хакера: как не угодить в тюрьму». Он перечислил некоторые из наиболее действенных хакерских приемов: заметать следы, стирать запросы и никогда не возвращаться на место взлома. Этот парень явно знал, о чем говорил. И если у кого-то еще оставались сомнения: а догадывался ли Роберт Моррис, сколько компьютеров соединены друг с другом через сеть, то эти сомнения рассеивали его следующие слова: «…тысячи и тысячи систем UNIX».

Вероятно, просмотр всей часовой кассеты только заставил бы присяжных клевать носом. Но любой из них не оставил бы без внимания выражения Роберта. Он не отделял себя от компьютерных преступников – он мыслил как хакер. Обвинение включило видеокассету в свой список вещественных доказательств. Что еще больше встревожило Гвидобони, для просмотра выбрали только фрагмент «Как не попасться».

Первым делом адвокат позвонил Бобу Моррису.

– Чья это была идея насчет лекции?

– Моя, – ответил Моррис.

– А кто решал, какие темы должны быть освещены?

Подумав немного. Боб сказал, что не может ответить на этот вопрос, не раскрывая служебной информации. Гвидобони попытался выяснить следующие вопросы:

– Кто был на лекции?

И на этот вопрос Моррис не мог ответить.

– Представляли какие-то аспекты лекции особый интерес для аудитории?

– Я не могу ответить на этот вопрос.

Гвидобони понял, что АНБ само практикует компьютерный взлом, или по крайней мере изучает его механизмы. Он хотел, чтобы суд знал, кто заказывал эту лекцию и для чего.

Гвидобони сказал обвинителям, что если они собираются демонстрировать эту запись, то пусть лучше показывают ее целиком, в противном случае он заявит протест – прежде всего потому, что фрагмент, который они собираются демонстрировать, вырван из контекста. Далее, если кассета станет рассматриваться как вещественное доказательство, Гвидобони вызовет Боба Морриса на свидетельское место, приведет к присяге и потребует разглашения служебной информации. Вопрос с кассетой висел в воздухе, пока незадолго до суда она не исчезла так же тихо, как и Появилась. Гвидобони мог праздновать маленькую победу. Суд был назначен на январь 1990 года

Сиракузы, город с населением 170 000 человек на севере штага Нью-Йорк, трудно было назвать Меккой высоких технологий. Кроме Сиракузского университета единственным крупным предприятием в городе была фабрика по производству кондиционеров. До «дела Морриса» в Сиракузах понятия не имели о компьютерной преступности. В декабре 198? года жителей взволновали серийные убийства проституток, о которых писали все газеты, и убийство в духе «В холодной крови» (документальная повесть Трумэна Капоте о немотивированных убийствах) в соседнем Драйдене. Незадолго до этих преступлений всеобщее внимание привлекло дело бывшего мэра Сиракуз Ли Алексавдера, в l98? году признанного виновным в получении взяток. Так что, слушайся дело Роберта Морриса в Кремниевой долине, аудитория была бы более подходящая. С другой стороны, сиракузские присяжные представляли адекватную выборку из средних американцев, в чью жизнь компьютерные технологии входили только в виде супермаркетовских сканеров.

Даже если бы это дело не вызвало интереса сиракузцев, пресса сделала бы это силком. Местные газеты уже вовсю трубили о «процессе над хакером». У здания суда были установлены телевизионные камеры, караулившие появление членов семьи. Моррисы, уединившись вместе с родственниками в пригороде Сиракуз, тщательно скрывали свое местопребывание.