Нестор Махно - Русская революция на Украине

— Не над революцией, а над большевиками и анархистами! — раздался голос со стороны группы украинских шовинистов-«социал-революционеров», окружавшей своего лидера прапорщика Семенюту-Рябко.

— Ну так знайте же, господа шовинисты, мы, анархисты, будем реагировать на ваш гнусный вызов, — заявил секретарь группы анархистов.

И митинг окончился. Труженики Гуляй-Поля, оскорбленные угрозами прапорщика Семенюты-Рябко, расходились по домам. А сторонники прапорщика Семенюты-Рябко шли вокруг него и ехидно, под смех самого «лидера», выкрикивали по адресу расходившихся тружеников: — «Вы идите по домам, а мы подождем реагирования со стороны анархистов»…

Через три-четыре часа после того, как митинг был закрыт, Гуляйпольский Революционный Комитет получил через меня от группы анархистов официальный запрос: — Как Революционный Комитет, организация революционного единства и солидарности в деле защиты революции — смотрит на брошенную украинской шовинистической организацией угрозу анархистам? Думает ли комитет разобраться в этой угрозе, или нет?

В этот же день запрос группы Комитет обсудил и ответил группе, что он не придает никакого политического значения угрозам «лидера» украинских «шовинистов-социалистов», прапорщика Семенюты-Рябко, по адресу анархистов. Организация шовинистов по существу не революционная, и кроме пустой и безответственной болтовни, ничем другим делу революции угрожать не может.

Однако, Группа Анархо-Коммунистов не согласилась с таким отношением ко всему этому Революционного Комитета и заявила вторично, в своем официальном обращении к нему, что считает недопустимым, чтобы в революционном органе единства и солидарности находили себе место взгляды, не соответствующие принципам революционной солидарности. И настаивала на том, чтобы Революционный Комитет выпустил листовку к населению района, которая бы в корне осудила контрреволюционную организацию украинских шовинистов-социалистов вообще и угрозы ее по адресу анархистов и анархической идеи — в частности. Группа заявила, что, в противном случае, она принуждена будет отозвать своих членов из Революционного Комитета и впредь ничем его поддерживать не будет.

Я помню, некоторые члены Революционного Комитета запросили меня: — солидаризируюсь ли я с требованием группы и подчинюсь ли я постановлению группы об отозвании ее членов из Рев. Комитета, если таковое состоится?

Когда я ответил, что требование группы справедливо и если такое постановление группы последует, то я, не смотря на то, что я вхожу в Революционный Комитет не от группы, а от Совета, — я ему всецело подчинюсь, выйду сам из Комитета и буду работать для успешного проведения его в жизнь по отношению других членов группы, — все члены Рев. Комитета без всяких прений единогласно постановили обсудить вторично оба заявления группы и вызвать лидеров организации украинских шовинистов, чтобы уладить разраставшийся между ними и анархистами конфликт.

Но уже было поздно…

Гуляйпольская крестьянская группа анархистов-коммунистов довела до сведения революционного комитета о том, что она объявляет террор против всех, кто осмеливается сейчас или готовится в будущем, после победы контрреволюции над революцией, преследовать анархическую идею и ее безыменных носителей. Первым шагом к этому группа считает убийство прапорщика Семенюты-Рябко, который был в момент этого второго группового заявления в комитете и ввиду неполучения своевременного от него ответа был убит членами группы. Весть об этом убийстве вызвала тревогу в революционном комитете. Каждый член комитета ходил, ничего не делая и ни с кем не говоря, словно пришибленный. Представители же группы спокойно взялись за работу.

На другой день, к 10 часам утра, в Революционный Комитет пришла делегация от организации украинских шовинистов и советовалась со мной, прося, чтобы я вмешался в дело конфликта между организацией украинцев (они не называли себя шовинистами) и группой анархистов.

Когда я заговорил на эту тему с членами Революционного Комитета, они все категорически отказались от разбора этого дела, заявив, что «лидер» украинской шовинистической организации — прапорщик Семенюта-Рябко, будучи обольщен победами контрреволюционных немецко-австрийских армий над революцией, потерял голову и это помешало ему понять, что революция еще не совсем побеждена и не прощает своим врагам, которые готовят для нее могилу. Угроза анархистам приходом немецких контрреволюционных армий и тюрьмою была со стороны лидера украинской шовинистической организации вопиющим актом несправедливости по отношению к революции, которую поддерживает почти весь народ. Убийство выразителя этой угрозы, вдохновителя контрреволюции, несомой на штыках немецко-австро-венгерских монархических армий и банд Украинской Центральной Рады, — есть акт защиты революции. Только совершен он с опозданием: анархисты должны были убить вдохновителя этой контрреволюции в момент, когда он им угрожал, что при приходе его братьев-союзников, немцев, анархистам не будет свободы, что он посчитается с ними и т. д. И потому, что лидер украинской шовинистической организации был по существу прямой враг революции, мы считаем, заявили члены Рев. Комитета, недопустимым вмешиваться в это дело и вносить его в протоколы Революционного Комитета. С ведома и от имени своей организации прапорщик Семенюта-Рябко бросил гнусный вызов анархистам, его же организация должна разобраться в этом деле, поспешить взять свой вызов назад и показать в точных выражениях свою социально-политическую позицию в отношении революции. Тогда она получит место в Революционном Комитете и избежит в дальнейшем подобных конфликтов».

Делегация ушла, таким образом, из Революционного Комитета к своим товарищам с порицанием, направленным против всей их шовинистической организации.

Должен отметить, что я лично не был с этим согласен, но в присутствии делегации не мог говорить ничего против. Лишь по уходе делегации я сделал маленький доклад членам Рев. Комитета, в котором еще раз подчеркнул, что я представляю себе наш Гуляйпольский Революционный Комитет не иначе, как органом революционного единства и солидарности на пути революции, а как таковой, революционный Комитет, по моему мог вступить в переговоры с организациями, которые обращаются к нему за посредничеством, чтобы выяснить промахи своих представителей, из-за которых создаются такие конфликты, какой создала украинская шовинистическая организация, поплатившись за это жизнью своего лидера.

Еще во время первого запроса группы — как смотрит Рев. Комитет на брошенный анархистам вызов, — я бы добавил — вызов всем революционным труженикам, — я говорил, что нужно вмешаться в это дело, мотивировал это тем, что, если Комитет откажется вмешиваться в конфликт, то он незаметно забудется обоими сторонами, точно его и не было. Я говорю теперь, что, если бы Революционный Комитет своевременно полностью поддержал мое желание защитить революционное достоинство группы, членом которой я являюсь, а также Революционного Комитета, с которым группа всегда поддерживает идейную связь в деле развития и защиты революции, то возможно, что группа не убила бы агента контрреволюции, несомой немецкими царскими армиями и Украинской Центральной Радой. Правда, об этом говорить уже поздно, но не поздно действовать, чтобы предотвратить убийства, которые могут последовать со стороны шовинистов и которые, — я должен открыто заявить здесь, вызовут массовый террор против всех, сознательно или по своей глупости ставших агентами черного дела Украинской Центральной Рады и ее союзников — немцев.