Сергей Бирюзов - Когда гремели пушки

В двадцатых числах августа противник вынужден был оставить Алексеевку, Криничку, Александровку и отойти на вторую полосу обороны, оборудованную по западному берегу реки Крынка. Только здесь он бросил в бой свою 13-ю танковую дивизию. Но из этого опять ничего не получилось.

На шестой или седьмой день нашего наступления ко мне привели взятого в плен фашистского офицера. На допросе он заявил:

- Вы прорвали "Миусфронт", и вместе с этим у немецкого солдата рухнула вера в самого себя и в своих начальников.

Пленный только качал головой и удивлялся. Ему было трудно поверить, что такие прочные оборонительные сооружения не смогли задержать наступление советских войск.

- Если уж их вы взяли, то перед вами не устоит ни одна крепость...

Вот как заговорили гитлеровцы! Массовое изгнание немецко-фашистских захватчиков с нашей земли продолжалось. И действительно, никакие крепости уже не могли помочь противнику задержать наше победоносное наступление.

В ночь на 27 августа мы ввели в прорыв 4-й гвардейский Кубанский кавкорпус. Ему предстояло совместно с другими войсками участвовать в разгроме таганрогской группировки врага.

4

В Таганрогской операции наша кавалерия продемонстрировала высокие боевые качества, и потому мне хочется рассказать о ее действиях поподробнее.

Перед вводом кавалеристов в прорыв артиллерия произвела по противнику, оставшемуся на флангах, мощный огневой налет. Затем на участке ввода в прорыв конницы рота танков со специальным оборудованием и десантом автоматчиков очистила местность от колючей проволоки и уничтожила ожившие огневые точки врага.

Первой проследовала 9-я Кубанская кавалерийская дивизия под командованием генерала И. В. Тутаринова. С ней находилась и оперативная группа штаба корпуса во главе с полковником Г. А. Валюшкиным.

3-а 9-й вошла в прорыв 30-я кавдивизия во главе с генералом В. С. Головским и 10-я под командованием генерала Б. С. Миллерова.

К рассвету кавкорпус, введенный в районе Амвросиевки, углубился на 40 - 50 км. Такое быстрое продвижение нашей конницы создавало реальную угрозу полного окружения войск таганрогской группировки противника. Он начал отход.

Первоначально кавалеристы ликвидировали лишь отдельные гарнизоны и относительно небольшие подразделения. Потом 10-я дивизия в конном строю вступила в бой с вражеской кавалерийской дивизией и полностью разгромила ее. Это была уже победа крупного масштаба

Развивая свой успех дальше, кавалерийские соединения вышли в долину реки Мокрый Еланчик и, повернув на юг, сбили там прикрытие противника, а затем ударом с тыла овладели населенными пунктами Мало-Кирсановка, Греково-Тимофеевка, Ефремовка. Тем временем стрелковые и механизированные войска фронта достигли рубежа Ново-Николаевка, Марфинская, Григорьевка. Противнику были отрезаны основные пути отхода. Однако сплошного окружения нам создать не удалось, и вражеское командование продолжало поспешно отводить свои войска на запад, используя прибрежные дороги, еще не перехваченные нашими передовыми частями.

В это время особенно отличился 38-й кавалерийский полк под командованием подполковника И. К. Минакова. Вырвавшись вперед, он один на один встретился с немецкой пехотной дивизией и, спешившись, вступил с нею в бой. Правда, эта дивизия была в свое время основательно потрепана на Кавказе 38-й Донской кавдивизией, а перед самой встречей с полком Минакова попала под удар нашей авиации. Однако и в таком состоянии она представляла еще большую силу. Трудно сказать, как закончился бы этот неравный бой, если бы у полка Минакова был иной номер. Ошибочно приняв 38-й кавполк за 38-ю Донскую дивизию, немцы пришли в ужас. А Минаков. прознав об этом, сразу же направил к противнику парламентеров с кратким, но категорическим посланием: "Предлагаю сдаться в плен. Командир 38-й казачьей дивизии".

Всю ночь совещались гитлеровцы и все-таки решили принять ультиматум. Утром к Минакову прибыли два немецких офицера с ответом. А часов в 12 дня пожаловал сам командир дивизии в сопровождении 44 офицеров. И какой же конфуз пережил гитлеровский генерал, когда узнал, что вместе со своей дивизией он сдался в плен советскому кавалерийскому полку!

В корпусе Кириченко командный состав был как на подбор - молодец к молодцу, один лучше другого. Но, пожалуй, больше других повезло в этом отношении 9-й кавалерийской дивизии. Не случайно она всегда выделялась в боях своей напористостью и инициативой. Ее командир генерал Тутаринов был блестящим организатором и очень храбрым человеком. Этими же качествами отличались и командиры полков.

Лучшим командиром полка считался там М. А. Карапетян. Вровень с ним стоял и заместитель по политической части И. И. Шакин. Этому полку поручались самые сложные задания. В бой он, как правило, шел в авангарде.

Действуя со своим полком в тылу врага на удалении 30 км от линии фронта, Карапетян был ранен и потерял зрение. Но как ни уговаривали его, он отказался эвакуироваться в госпиталь до окончания боя. Собрав командиров подразделений, Карапетян заявил:

- До тех пор пока вы не возьмете опорный пункт, я полка не оставлю...

В подобранной тогда на поле боя записной книжке немецкого офицера Альфреда Курца мы обнаружили такую запись: "Все, что я слышал о казаках, времен войны 1914 года, бледнеет перед теми ужасами, которые мы испытываем при встрече с ними теперь. Одно воспоминание о казачьей атаке приводит меня в ужас, и я дрожу... Даже ночью во сне меня преследуют казаки. Это какай-то черный вихрь, сметающий все на своем пути. Мы боимся казаков, как возмездия всевышнего... Вчера моя рота потеряла всех офицеров, 92 солдат, три танка и все пулеметы".

Да, в Таганрогской операции казаки действительно показали себя во всей красе!..

События разворачивались очень стремительно. 29 августа после неудачных попыток прорваться на запад противник стал отходить по побережью на юг, чтобы затем вдоль Миусского лимана улизнуть на Мариуполь. Для обеспечения этого маневра с северо-запада он выставил сильное прикрытие на рубеже Атамановка, Ново-Хрещатик, Красный Луч, Латоново и неоднократно переходил здесь в контратаки крупными силами танков и пехоты при поддержке авиации. Отражая эти сильные контратаки и сбивая прикрытие врага, кавалерийские сотни перехватили дорогу у Ломакина и взорвали мост через Миусский лиман. А 30 августа войска 44-й армии атаковали таганрогскую группировку гитлеровцев с востока, тогда как с тыла по ней нанесли удар части 4-го гвардейского механизированного корпуса совместно с кубанскими казаками.

К исходу 30 августа Таганрог был освобожден, а таганрогская группировка войск противника разгромлена. Город достался нам целехоньким. Вражеские команды разрушения и поджога, как и в Новочеркасске, оказались застигнутыми врасплох и подверглись почти полному истреблению. Попытки гитлеровцев эвакуироваться морем были сорваны действиями нашей авиации и кораблей Азовской военной флотилии под командованием контр-адмирала С. Г. Горшкова.