Александр Горев - Неру

Это замечание Неру весьма симптоматично, и, видимо, оно было результатом неприятного осадка, оставшегося у него от беседы с Мао Цзэдуном, который с циничным безразличием говорил о судьбах мира, о жизни и смерти огромных масс населения Земли, в том числе и самих; китайцев. Для него все люди были одинаково ничтожны — от премьера до крестьянина. Они служили ему сырьем, послушным материалом, чтобы лепить из них, как из глины, свою «великую империю», которая не давала покоя его чудовищно эгоистическому воображению и деспотическому нраву.

Во время беседы с Неру Мао много курил, небрежно стряхивал пепел куда попало: на пол, на стол, в чашку с недопитым чаем, хотя рядом стояла большая пепельница с изображением китайского дракона. Наконец, бросив сигарету и сложив на животе маленькие пухлые руки, сказал, что «не боится, если атомная бомба упадет на Китай и двести или триста миллионов китайцев погибнут. Это будет достаточным основанием для начала уничтожения американцев». И это все, по Мао, есть благо: после новой мировой войны будет построена мировая цивилизация, то бишь империя, и, как следует догадываться, с китайской династией во главе.

Мао вдруг заговорил о Цинь Шихуанди, создавшем в 221 году до нашей эры единую Циньскую династию. Впрочем, Неру и ранее приходилось слышать о пристрастии Мао Цзэдуна в разговорах с иностранцами поминать добрым словом китайских императоров древности. Еще американский журналист Э.Сноу, подвизавшийся в роли биографа Мао Цзэдуна, в своей книге о встречах с ним писал о его симпатиях к Цинь Шихуанди. Но ведь император Цинь Шихуанди, помнил Неру, был тираном, прославившим себя тем, что распорядился сжечь все книги и закопать заживо ученых. Видимо, Мао этот факт ничуть не смущает. Он считает, что «книги сжигали во имя идейного единства...».

Индийский премьер ездил по городам Китая и с нескрываемой симпатией наблюдал, с каким энтузиазмом строил новую жизнь трудолюбивый дисциплинированный народ, как стремился он вырваться из вековой отсталости, невежества и нищеты, как вдохновляли людей лозунги о братстве с Советским Союзом, о мире и дружбе с народами других стран, с Индией.

Но Неру, к своему удивлению, обнаружил в жизни нового Китая нечто похожее на раздвоение: с одной стороны, созидательная энергия народа, увлеченного строительством новой жизни, а с другой, воинственный пафос, националистический угар, исходящий от выступлений некоторых китайских руководителей и особенно от самого Мао Цзэдуна.

Вернувшись из КНР, Неру с еще большей увлеченностью берется за работу по организации совместных выступлений освободившихся стран Азии и Африки против усилившихся попыток империалистических держав разобщить их усилия в борьбе с колониализмом, за мир, социальный прогресс и экономическую самостоятельность. Он встречается с главами правительств Бирмы, Цейлона, Индонезии, Пакистана. В конце декабря 1954 года в индонезийском городе Богоре Неру участвует вместе со своим неизменным советником по вопросам внешней политики Кришной Меноном в предварительной встрече некоторых азиатских стран по выработке проектов основных политических документов предстоящей конференции афро-азиатских стран в Бандунге.

15 февраля 1955 года Неру прибывает в Каир, где проводит двухдневные переговоры с главой египетского правительства Гамалем Абдель Насером. Индия и Египет придерживаются единой точки зрения в вопросе о неучастии в империалистических блоках. Отметив в совместном коммюнике совпадение взглядов по основным международным проблемам, Неру и Насер выражают надежду, что конференция в Бандунге внесет вклад в дело мира.

В марте — апреле о признании и поддержке пяти принципов мирного сосуществования заявляют правительства Камбоджи и ДРВ. По окончании индийско-вьетнамских переговоров в Дели заместитель премьер-министра и министр иностранных дел ДРВ Фам Ван Донг, выступая по делийскому радио, говорит: «Народ Вьетнама всегда помнит о моральной поддержке, которую народ Индии оказывал ему в период борьбы за независимость и свободу. Мы не упускаем из виду также и ту положительную роль, которую сыграла Индия в исходе Женевской конференции. Мы не забываем вклада Индии в осуществление соглашений о прекращении военных действий в Индокитае».

Возглавляемое Неру индийское правительство ведет активную дипломатическую подготовку к конференции в Бандунге, стремясь к тому, чтобы как можно большое число стран одобрило принципы мирного сосуществования.

Усилия Индии и других афро-азиатских государств, направленные на созыв и успешное проведение конференции, поддержаны Советским Союзом, странами социализма и всеми миролюбивыми силами. Неру с удовлетворением воспринимает заявление заместителя министра иностранных дел В.В.Кузнецова, который от имени Советского правительства выразил уверенность, что Бандунгская конференция «явится новым шагом по пути развития сотрудничества между народами в интересах ослабления международной напряженности и поддержания всеобщего мира». Разительно контрастирует с этим заявлением позиция западных держав. «Правительство Эйзенхауэра, — читает премьер выдержку из статьи в «Чикаго сан энд таймс», — считает предстоящую конференцию стран Азии и Африки весьма нежелательной с американской точки зрения».

11 апреля из Гонконга в Джакарту вылетает индийский самолет «Принцесса Кашмира», на борту которого восемнадцать человек — члены делегаций ДРВ, КНР, журналисты. В шестнадцать часов двадцать минут по местному времени экипаж самолета радирует о том, что полет протекает нормально, а спустя двадцать минут связь с «Принцессой Кашмира» прерывается. Через несколько дней в море в районе к северо-западу от Саравака находят трех обессилевших от голода и усталости летчиков пропавшего самолета. Они рассказывают о взрывах в багажном отделении и в правом крыле, после чего самолет, объятый пламенем, упал в море. Спастись удалось только им троим...

Неру распоряжается провести самое тщательное расследование катастрофы, происшедшей, по его словам, при «необычайных обстоятельствах». Он, естественно, пока воздерживается от того, чтобы говорить о возникших у него подозрениях, но, узнав о двух взрывах на борту «Принцессы Кашмира», — едва ли не первого самолета, перевозившего делегатов Бандунгской конференции, — он не испытывает сомнений. Официальные представители некоторых западных стран слишком уж назойливо твердят о неисправностях в самолете. Нет, это не несчастный случай, а диверсия, подготовленная и осуществленная империалистическими разведками. Результаты расследования подтвердят это, вскоре найдут и следы преступника, укрывшегося на Тайване, однако правительство США откажется поддержать требование Индии о выдаче диверсанта.