Александр Горев - Неру

В конце июля китайский отряд окружил пост индийцев в районе реки Галван на западном участке границы, но, натолкнувшись на упорное сопротивление, в конце концов отступил. 8 сентября произошло столкновение в районе горного кряжа Дхола.

20 октября китайские дивизии вторглись в Индию с севера, через два дня переместили удар на центральные участки границы и, наконец, 27 — 28 октября обрушились на посты, расположенные в южном секторе. Под натиском превосходящих сил индийские войска медленно отходили в глубь страны. В ряде районов противнику удалось продвинуться на 80 — 100 километров. Доблестно сражавшиеся индийские воинские части понесли ощутимые потери: только за первую неделю боев погибло более двух тысяч солдат.

Пекинская верхушка санкционировала вооруженное вторжение в Индию в то время, когда в другой части земного шара мир буквально висел на волоске. В Карибском море происходили события, по накалу и драматизму не имевшие себе равных за всю послевоенную историю. Но маоистское руководство Китая ради осуществления своих экспансионистских авантюристических планов создало еще один очаг напряженности, чреватый большой войной, в которую могло быть ввергнуто более миллиарда человек.

22 октября Неру выступил по Всеиндийскому радио. Его обращение к нации было полностью лишено каких-либо панических ноток и отличалось взвешенностью формулировок, четкостью анализа сложившейся ситуации. Заявив, что китайское вторжение представляет для Индии самую серьезную опасность с момента завоевания независимости, Неру призвал к единению всех сил страны для защиты территориальной целостности родины, достоинства и свободы индийского народа.

Твердость и хладнокровие, проявленные премьером, производили большое впечатление на всех, кому доводилось видеть и слышать Неру в тревожные первые дни событий на границе. Однако, пожалуй, только один человек — дочь Индира хорошо знала, какого напряжения стоило ему это спокойствие. Своими провокационными действиями против Индии маоистское руководство КНР создавало реальную угрозу делу мира на Индостанском субконтиненте и в Южной Азии, дискредитировало и подрывало принципы мирного сосуществования, которые неизменно отстаивал Неру.

26 октября премьер-министр Индии направляет главам государств Европы, Азии, Африки, Северной и Южной Америки, Австралии послание, в котором говорится, что развязанный Пекином вооруженный конфликт чреват опасными последствиями для международного мира. Неру призывает их поддержать Индию как страну, чьей миролюбивой внешней политике всегда были чужды «вероломство, лицемерие и применение силы в международных отношениях».

На призыв Неру откликнулось более шестидесяти стран, правительства которых осудили вооруженные провокации маоистского Китая.

Ободряла Неру ясная и твердая позиция, занятая Советским правительством. Как и в нелегкие для Индии осенние месяцы 1959 года, оно вновь высказалось за прекращение огня и призвало начать переговоры о мирном урегулировании конфликта.

Тогда Неру еще не мог знать о том, что с самого начала столкновений на границе советская сторона по дипломатическим и иным каналам неоднократно предупреждала руководство КНР об отрицательных последствиях обострения китайско-индийского пограничного спора. Китайские лидеры не только не вняли этим разумным предостережениям, но даже демагогически обвинили Советский Союз в отходе от пролетарского интернационализма...

В течение месяца продолжались бои на границе между Китаем и Индией. Локальные пограничные схватки в любой момент могли обернуться трудной затяжной войной, бесперспективность которой, кажется, начинали осознавать в Пекине. Отрезвляюще подействовали на Мао Цзэдуна и его окружение требования Советского Союза, социалистических стран и других миролюбивых государств восстановить мир на китайско-индийской границе и подтверждение ими курса на упрочение и развитие дружественных отношений с Индией.

Ночью 21 ноября пекинское радио оповестило о решении правительства КНР прекратить огонь на всех участках границы с 22 ноября, а к 1 декабря отвести свои войска на рубежи, которые они занимали до начала конфликта.

Когда Неру сообщили об этом, его одутловатое от усталости лицо смягчилось, а в глазах отразилось облегчение:

— Я это предвидел. Это должно было случиться. Это непременно должно было случиться. Как бы смогли китайцы продвигаться дальше? Они и так зашли слишком далеко... Теперь они захотят одержать над нами дипломатическую победу. Они, возможно, будут настаивать на своем, но мы не уступим их требованиям.

Окончание боевых действий в пограничных районах справедливо расценивалось индийской прогрессивной общественностью как серьезный успех правительства Неру, однако внутриполитическая обстановка в стране по-прежнему оставалась сложной. Правая оппозиция, укрепившаяся после третьих всеобщих выборов, которые состоялись в феврале 1962 года, усилила нападки на премьер-министра и его соратников. Добившись отставки близкого друга Неру министра обороны Кришны Менона, реакционеры требовали отказа индийского правительства от ненавистной им политики неприсоединения. Ссылаясь на якобы постоянную угрозу со стороны «международного коммунизма» и в качестве примера указывая на Китай, правые настаивали на вступлении Индии в империалистические военные блоки, поскольку именно вооруженные силы Запада с их мощной техникой смогут якобы обеспечить должную обороноспособность страны.

21 февраля 1963 года Неру, выступая в народной палате, решительно заявил, что не может быть и речи о размещении иностранных авиабаз на индийской территории. Он заметил, что, по его мнению, ни одна из подлинно дружественных стран не обратится к Индии с таким предложением. В апреле на сессии Всеиндийского комитета ИНК премьер, глядя в сторону представителей правого крыла, жестко сказал, что «лица, которые кричат громче всех о китайской агрессии, являются в то же время самыми реакционными людьми. Они хотят прикрыть свою реакционность громкими криками».

Натиск правых на премьер-министра и его единомышленников не ослабевал. Теперь они обрушились на лидера левого крыла в ИНК и правительстве, министра топлива и энергетики К.Д.Малавия, обвиняя его в коррупции. Кампания против министра приняла такие масштабы, что он решил оставить свой пост. Принимая отставку Малавия, Неру во всеуслышание объявил, что не сомневается в справедливости и неподкупности министра.

С уходом Менона и Малавия равновесие сил в правительстве и руководстве ИНК нарушилось, и, почувствовав это, оппозиция поспешила нанести удар, который, как она рассчитывала, должен был стать последним для Неру и поддерживавших его конгрессистов.