Гейнц Гудериан - Воспоминания солдата (с иллюстрациями)

В летние месяцы 1938 г., т. е. в условиях мирного времени, будучи командиром корпуса, я руководил подготовкой личного состава. Мои обязанности заключались преимущественно в проверке подчиненных частей и соединений. Это дало мне возможность познакомиться с офицерами и остальным личным составом и заложить основы того доверия между нами, которое проявилось во время войны и которым я всегда так гордился.

1 августа 1938 г. я перебрался в отведенную мне в Берлине казенную квартиру. В том же месяце Берлин посетили венгерский регент Хорти 12с супругой и премьер-министр Имреди. Я присутствовал при их встрече на вокзале, на параде, ужине у Гитлера, а также на спектакле, данном в честь их приезда в оперном театре. После ужина Гитлер подсел к моему столу и беседовал со мной по различным вопросам, касающимся бронетанковых войск.

Политические результаты визита Хорти в Германию не удовлетворили Гитлера. Гитлер надеялся, что сможет добиться от венгерского регента согласия на заключение военного союза с Германией, но был [77]обманут в своих надеждах. К сожалению, разочарование Гитлера было заметно как во время ужина, когда он произносил речь, так и после него.

10—13 сентября я вместе с женой присутствовал на партийном съезде в Нюрнберге. В течение этого месяца отношения между рейхом и Чехословакией приняли наиболее напряженный характер. Атмосфера стала сгущаться. Это нашло свое выражение в большой заключительной речи Гитлера, произнесенной в Нюрнберге. Ближайшее будущее могло оказаться чреватым большими последствиями.

Я должен был оставить Нюрнберг и выехать в учебный лагерь Графенвер, где размещались 1-я танковая дивизия и войска СС. В последующие недели время было заполнено многочисленными учениями и смотрами. В конце сентября приступили к подготовке присоединения Судетской области. Опасность войны возросла, потому что Чехословакия не шла ни на какие уступки. Положение стало серьезным.

Мюнхенское соглашение открыло, однако, дорогу для мирного разрешения конфликта и сделало возможным присоединение Судетской области без кровопролития.

Политическая обстановка потребовала от меня принесения еще одной жертвы: день своей серебряной свадьбы мне пришлось провести одному в Графенвере, жена праздновала этот день тоже одна в Берлине; оба наших сына находились на границе. Лучшим подарком в этот день был еще раз сохраненный мир.

2 октября мой штаб был переведен в город Плауэн, а 3 октября начался марш на Судеты.

Для похода на Судеты 16-му армейскому корпусу были приданы 1-я танковая дивизия, 13-я и 20-я мотодивизии. Оккупация области проводилась в три этапа. [78]

3 октября 13-я мотодивизия генерала Отто заняла города Егор (Хеб), Аш и Франценсбад; 4 октября 1-я танковая дивизия заняла город Карлсбад (Карловы Вары), а 5 октября все три дивизии продвинулись на восток и заняли всю область до демаркационной линии.

В первые два дня марша Адольф Гитлер находился при моем корпусе, 1-я танковая дивизия, прибывшая из города Хам в Айбеншток (расстояние 273 км), и 13-я мотодивизия были переброшены в ночь с 30 сентября на 1 октября и в ночь с 1 на 2 октября из района Графенвер на север, показав отличную скорость движения, и сосредоточены на границе с Судетской областью в готовности к вступлению в нее.

3 октября я встретил Гитлера на границе у города Аш и доложил об успешном марше моих дивизий. Затем из Аш мы поехали в Егер, где в полевой кухне был приготовлен завтрак, в котором принял участие и Гитлер. Завтрак состоял из обычного для рядового состава меню: густой суп с говядиной. Когда Гитлер увидел в супе мясо, он отказался кушать и, съев лишь несколько яблок, попросил, чтобы впредь для него готовили вегетарианскую пищу. В Егере нас встретили очень радостно и торжественно. Толпы народа, одетые в национальные костюмы, устроили Гитлеру шумную овацию.

4 октября я завтракал вместе с Гитлером, обождав его прибытия на полевую кухню штаба 1-й танковой дивизии. Мы вели непринужденную беседу, во время которой выявилось общее удовлетворение тем, что удалось избежать войны. Вдоль дороги, по которой затем проезжал Гитлер, выстроились приветствуемые им войска. Они имели отличный вид; все были настроены радостно; машины, как и в марте в Австрии, были украшены зеленью и цветами. Я отправился в Карлсбад, где перед театром уже выстроился почетный караул из трех рот – роты 1-го танкового полка, роты 1-го мотострелкового полка и роты полка лейб-штандарт СС. На правом фланге роты танкового полка стоял со [79]своим командиром мой старший сын, занимавший тогда должность адъютанта 1-го батальона 1-го танкового полка.

Оцепление улиц еще не было закончено, когда появился Гитлер. Через шпалеры войск он проследовал в здание театра, где был встречен представителями местного населения. На улице лил проливной дождь. В вестибюле театра происходили прямо-таки трогательные сцены. Хорошо одетые дамы и девушки плакали, многие становились на колени; ликование людей было исключительно велико. Судетским немцам пришлось много пережить: безграничную нищету, безработицу, национальный гнет. Многие уже потеряли всякую надежду. Задача заключалась теперь в том, чтобы возродить Судетскую область. Наши полевые кухни стали отпускать пищу беднякам, поскольку организации социального обеспечения еще не начали работать.

С 7 по 10 октября войска продолжали занимать районы, в которых проживало немецкое население. Для выполнения этой задачи я выехал через Кааден (Кадань) и Заац (Жатец) в Теплице-Шанов. Везде население восторженно встречало войска. Танки и автомашины были осыпаны цветами. Живые изгороди людей – юноши и девушки – затрудняли движение войск. Тысячи солдат немецкого происхождения, уволенные из чехословацкой армии, возвращались пешкам на родину; многие из них были еще одеты в чешскую форму и несли на спине чемодан или сундучок – разбитая без боя армия. Первая линия укреплений Чехии была в наших руках; она не была так сильна, как нам казалось, но хорошо, что удалось занять ее без кровопролитных боев.

В общем, все были довольны мирным поворотом в политической обстановке. Война сильнее всего затронула бы именно территорию с немецким населением и потребовала бы многих жертв от немецких матерей.

В Теплице-Шанов я остановился в имении, принадлежавшем князю Клари-Алдринген. Князь и [80]княгиня приняли нас очень радушно. Мы имели возможность познакомиться здесь со многими представителями немецко-богемской аристократии и были обрадованы, увидев, что они остались истинными немцами. Я уверен, что лорд Ренсимэн правильно оценил тогда обстановку в Чехословакии и много сделал для сохранения мира. Не его вина, что мир этот оказался очень непрочным.