Гейнц Гудериан - Воспоминания солдата (с иллюстрациями)

В 23 часа я прибыл на новый командный пункт моей группы, расположенный в 2 км южнее Прудки.

Ожесточенные атаки русских продолжались в течение нескольких дней с неослабевающей силой. Все же нам удалось несколько продвинуться на правом фланге. На центральный участок фронта группы прибыли долгожданные подкрепления: 18-я танковая дивизия и одна пехотная дивизия. Попытки продвинуться в направлении на Дорогобуж неизменно кончались полным провалом.

По последним разведывательным данным, следовало ожидать появления штабов четырех новых русских армий восточное линии Новгород-Северский, западнее Брянска, Ельня, Ржев, Осташков. На всей этой линии русские производили инженерные работы.

К 25 июля соединения танковой группы достигли: 1-я кавалерийская дивизия – района юго-восточнее Новый Быхов, 4-я танковая дивизия – линии Чериков, Кричев, 10-я мотодивизия – Чвиков, 3-я танковая дивизия – Лобковичи; 263-я пехотная дивизия, 5-й пулеметный батальон, пехотный полк “Великая Германия”, 18-я танковая дивизия и 292-я пехотная дивизия – района южнее Прудки и аэродрома Шаталово, на который базировались наши бомбардировщики ближнего действия и который нам приходилось обеспечивать от артиллерийского и минометного огня русских; 10-я танковая дивизия находилась в Ельне, дивизия СС “Рейх” – севернее Ельни; 17-я танковая дивизия – Ченцово и южнее, 29-я мотодивизия – южнее Смоленска и 137-я пехотная дивизия – в Смоленске.

На шоссе у Бобруйска появилась кавалерия противника. 26 июля русские продолжали свое наступление в районе Ельни. Я попросил командование перебросить на ельнинскую дугу 268-ю пехотную дивизию для того, чтобы усилить этот участок фронта и дать возможность танковым войскам отдохнуть и привести в порядок материальную часть, в чем они настоятельно нуждались после длительных маршей и ожесточенных [245]боев. Днем я посетил 3-ю танковую дивизию, поздравил Моделя с награждением его рыцарским крестом, который он вполне заслужил, и заслушал его доклад о положений дивизии. Затем я отправился в 4-ю танковую дивизию, где встретился с генералом бароном фон Гейер и генералом бароном фон Лангерман. К вечеру я получил донесение о том, что русские прорвались через занимаемое 137-й пехотной дивизией предмостное укрепление на северном берегу Днепра у Смоленска.

Радиоразведка установила, что между 21-й армией русских в Гомеле, 13-й армией в Родня и 4-й армией южнее Рославля осуществляется взаимодействие.

В тот же день войскам Гота удалось с севера замкнуть кольцо вокруг русских войск, расположенных к востоку от Смоленска. Остатки десяти русских дивизий были разбиты нашей 3-й танковой группой. Кроме того, были уничтожены крупные силы противника, действовавшие в тылу наших войск, у Могилева.

Возвратившись на свой командный пункт в 22 часа, я получил распоряжение из штаба группы армий прибыть на совещание к 12 час. следующего дня на аэродром Орша. Необходимо было обсудить некоторые вопросы, так как в последние дни наметилось расхождение в оценке обстановки. В то время как командование 4-й армии считало, что наиболее угрожаемым участком фронта является район Смоленска, командование танковой группы полагало, что наиболее опасным являются районы южнее Рославля и восточное Ельни. Ненужное сосредоточение крупных соединений в районе Смоленска явилось причиной того, что в последние дни в районе Рославля создалась критическая обстановка и были понесены большие потери, которые можно было избежать. Все это чрезвычайно обострило мои отношения с командующим 4-й армией.

27 июля я вместе со своим начальником штаба подполковником фон Либенштейном вылетел в Борисов (где располагался штаб группы армий) для получения указаний о дальнейшем развитии операций и для [246]доклада о положении своих войск. Я ожидал, что получу приказание наступать в направлении на Москву или хотя бы на Брянск, однако, к моему удивлению, мне сообщили, что Гитлер приказал 2-й армии и 2-й танковой группе наступать на Гомель. Кроме того, 2-й танковой группе дополнительно ставилась задача наступать в юго-западном направлении с целью окружения оставшихся в этом районе 8—10 русских дивизий. Нам передали, что фюрер придерживается той точки зрения, будто крупные охватывающие операции являются неверной теорией генерального штаба, теорией, оправдавшей себя только на западе. Основная задача на русском фронте заключается в уничтожении живой силы противника, чего можно достигнуть только путем создания небольших котлов. Все участники совещания считали, что такие действия дадут противнику возможность выиграть время для того, чтобы подготовить новые соединения и, используя свои неисчерпаемые людские ресурсы, создать в тылу новые линии обороны, и что кампания, которую мы будем вести таким способом, не приведет к быстрому и столь необходимому для нас завершению войны.

Еще несколько дней тому назад главное командование сухопутных войск также придерживалось совершенно иного мнения. Об этом свидетельствует нижеследующая выписка из имевшегося у меня официального документа, датированного 23 июля 1941 г.: “Решение о дальнейшем развитии операций исходит из предположения, что после того, как в соответствии с планом стратегического развертывания будет достигнута оперативная цель ¹ 1, основная масса боеспособных сил русской армии будет разгромлена. С другой стороны, необходимо считаться с тем, что противник будет в состоянии организовать упорное сопротивление на важнейших направлениях дальнейшего продвижения немецких войск, используя для этого свои крупные людские резервы и введя в действие все свои силы. При этом следует ожидать, что наиболее упорное сопротивление [247]русские будут оказывать на Украине, под Москвой и под Ленинградом.

Замысел главного командования сухопутных войск заключается в том, чтобы уничтожить имеющиеся или вновь создаваемые силы противника и посредством быстрого захвата важнейших индустриальных районов Украины, районов, расположенных западнее Волги, а также Тулы, Горького, Рыбинска, Москвы и Ленинграда, лишить противника материальной базы для восстановления своей военной промышленности. Вытекающие отсюда отдельные задачи для каждой группы армий и общая группировка сил будут переданы сначала по телеграфу, а затем в детально разработанной директиве”.

Какое бы решение ни было принято Гитлером, для 2-й танковой группы было необходимо прежде всего окончательно ликвидировать опасность, которая угрожала ее правому флангу. Исходя из этого, я доложил командующему группой армий о своем решении наступать на Рославль с тем, чтобы, захватив этот узел дорог, иметь возможность овладеть дорогами, идущими на восток, юг и юго-запад, и просил его выделить мне необходимые для проведения этой операции силы.