Виктор Островский - Обратная сторона обмана (Тайные операции Моссад)

Верхушка Моссад твердо рассчитывала на американское обещание нанести удар возмездия против любой страны, если будут доказательства, что она поддерживает терроризм. «Троянский конь» дал американцам нужные им доказательства. Моссад использовал также имидж «психопата» Каддафи и его декларации – которые на самом деле предназначались только для внутреннего использования, чтобы создать подходящую атмосферу для удара по Ливии. Нельзя умалчивать и о том, что он в январе объявил весь залив Сидра ливийскими территориальными водами и назвал воображаемую линию между восточной и западной крайними точками залива «линией смерти», что не совсем способствовало его имиджу как умеренного политика. Американцы сломя голову схватились за эту уловку и потянули за собой немного посопротивлявшихся англичан.

Троянская операция могла считаться успешной. Она привела к авианалету, который пообещал президент США Рейган. Налет американцев принес Моссад сразу тройной выигрыш. Он расстроил сделку об освобождении американских заложников в Ливане, что сделало «Хисболла» врагом номер один в глазах западного мира. Это было еще одним посланием всему арабскому миру, которое снова показало, на чьей стороне выступают США в арабо-израильском конфликте. А в третьих, бюро оказалось великим героем, обеспечившим США жизненно важными сведениями для борьбы против мирового терроризма.

Только французы и испанцы не подались на трюк Моссад. Они решили уклониться от соучастия в агрессивной акции американцев и не позволили американским самолетам, летящим на бомбардировку Ливии, пролет над своей территорией. Этим они показали свое несогласие с этой акцией.

В ночь на 15 апреля 1986 года сто шестьдесят американских самолетов сбросили на Ливию более шестидесяти тонн бомб. Агрессоры бомбили международный аэропорт в Триполи, казарму Баб-аль-Азизия, военно-морскую базу Сиди Билаль, город Бенгази и военный аэродром Банина около Бенгази. Самолеты стартовали с американских баз в Великобритании и с авианосцев 6-го флота США в Средиземном море. Из Англии прилетели 24 тяжелых истребителя-бомбардировщика F 111 с авиабазы Лейкенхит, 5 самолетов радиоэлектронного подавления ЕF 111 с базы Аппер-Хейфорд и 28 самолетов-заправщиков из Милденхолла и Фейрфорда. Их поддерживали 18 палубных штурмовиков А 6 и

А 7, 6 иcтребителей F/A 18, 14 самолетов радиоэлектронной борьбы EA 6B и другая техника поддержки с авианосцев «Корал Си» и «Америка». Ливийская сторона потеряла убитыми около 40 гражданских лиц, среди них приемную дочь Каддафи. С американской стороны погибли двое – пилот и оператор систем вооружения, чей самолет взорвался в воздухе. После бомбежки «Хисболла» прервала переговоры об освобождении заложников, которых она держала в Бейруте, и убила трех из них, в том числе американца Питера Килберна. С другой стороны, французы, воздержавшиеся от соучастия в налете, были, как выяснилось позднее, вознаграждены освобождением французского заложника – журналиста, захваченного в Бейруте. (По воле случая, одна из американских бомб угодила по ошибке во французское посольство в Триполи).

Все это рассказал Эфраим, подтвердив то, что мне уже было известно. Потом он продолжил:– После бомбардировки Ливии наш друг Каддафи на некоторое время уйдет из наших планов. Наша следующая цель – Ирак и Саддам Хусейн. Мы начинаем делать из него великого злодея. Это потребует от нас некоторого времени, но в конце, несомненно, сработает.

– Но разве Саддам не воспринимается нами как умеренный политик? Как союзник Иордании и главный противник Сирии и Ирана?

– Да, и поэтому я против этой акции. Но это директива, и ее надо выполнять. Возможно, что мы закончим нашу маленькую операцию, до того как произойдет что-то большое. В конце концов, мы уже разрушили его атомные сооружения и хорошо зарабатываем на продаже ему через Южную Африку технологий и оборудования.

– Но это все равно не объясняет, зачем ты играл со мной в кошки-мышки.

– Я был недосягаем в Бельгии, где инструктировал одного иракского засранца, как можно разрушить нефтепровод в Кувейте.

– Один единственный человек?

– Да, один. Когда он вернется, то проинструктирует своих друзей.

– И ты думаешь, он выполнит задание? Меня это насмешило. Стандартным правилом Моссад, было, что все акты саботажа проводятся нашими людьми, а местные вмешиваются только в случае какой-то неудачи. Посылать диверсионную группу, получившую обучение из вторых рук, было самоубийством.

– Он сделает работу.

– Готов поспорить, что он или сам взлетит на воздух или будет сразу же пойман.

– Я надеюсь, что да, что ты прав, именно на это я и рассчитываю. Я думаю, что его, скорее всего, поймают, и пока он не расколется и не выложит все, кувейтцы будут убеждены, что он работал на Ирак с целью соучастия в свержении эмира и его семьи.

– И что, черт возьми, мы этим выиграем?

– Агитацию, мой мальчик, агитацию, что же еще? А потом мы посмотрим, что из этого выйдет. В конце концов, война между Ираком и Ираном еще идет, и кувейтцы вместе с саудовцами несут львиную долю расходов.

Я был благодарен Эфраиму за его рассказ о мельчайших деталях тех вещей, к которым я уже не имел прямого отношения. Это придавало мне чувство сопричастности, то ощущение, что я еще принадлежу к бюро. В пределах Моссад каждый рассказывает всем обо всем. Если бы Эфраим так не поступил, он потерял бы меня – и мы оба знали это.

Я густо намазал мармелад на оставшиеся тосты и проглотил их, запивая горячим кофе. Мой голод почти успокоился, но холод ночи, казалось, все еще не покинул мои кости.

– Что же вышло из нашего маленького приключения? – спросил Эфраим. – Ты сказал, что русские тебе не звонили?

– Нет.

– Позвони им сам сейчас.

Я встал и вытащил из моего портмоне бумажку, которую мне дал русский. Я набрал номер.

– Алло? – услышал я голос с сильным русским акцентом.

– Я ждал Вашего звонка.

– Это Вы, Виктор?

– Да. Есть у Вас что-то для меня?

– Мне жаль, но мы не будем больше разговаривать с Вами. Извините. И он повесил трубку. Он не мог даже представить, как я был этому рад.

– Ну? Эфраим склонился ко мне, как будто так он быстрее узнал бы, что я могу сказать. Он взял тост.

– Они не хотят меня.

– Да! Он подпрыгнул и ударил кулаком воображаемого противника. – Да! Теперь этот ублюдок в наших руках.

– Кто он?

– Я говорил тебе, что он не из оперативной части. Из бюро премьер-министра мы получили запрос о разных людях, уволенных из Моссад в прошлом году. Мы послали четыре личных дела, одно из них твое. Благодаря одной почти вымышленной истории я поручил одному из наших техников обработать бумаги так, чтобы мы могли узнать, кто брал в руки какую папку. Результат тот, которого я ожидал. Открыли только твою. Ее потребовал человек, который в бюро премьер-министра отвечает за безопасность. Его фамилия Левинсон.