Иван Плотников - Александр Васильевич Колчак. Жизнь и деятельность

Взвесив все это, Колчак планомерно стал развертывать действия флота с самого начала, совершенствуя план, ориентируя части и флота, и сухопутных сил, придававшихся ему на перспективу.

В целом же Черноморскому флоту сопутствовали большие успехи. Они были достигнуты и в таком сложном деле, как борьба против подводных лодок противника. В итоге их удалось надолго «загнать» в свои порты. Противнику были нанесены значительные потери, он по существу лишился возможности выхода в море, нападения на русские корабли и прибрежные базы и пункты.

А. В. Колчак констатировал: «Таким образом, в Черном море наступило спокойное положе-ние, которое дало возможность употребить все силы на подготовку большой Босфорской операции». Предполагалось сочетать действия сухопутных сил на крайнем, южном крыле Румынского фронта и флота. В распоряжение командующего Черноморским флотом Колчака для десантирования передавалась пехотная дивизия ударного типа (начальник генерал-майор А. А. Свечин, начальник штаба полковник А. И. Верховский). Мыслилось, что в операции примут участие, наступая по Эгейскому морю, британский флот и десант. В дальнейшем речь шла и о возможном соучастии в операции войск США. Однако, еще до наступления весны 1917 г. (намечавшегося времени начала проведения операции) выяснилось, что этот план неосуществим в связи с крупными неудачами на Румынском фронте и другими обстоятельствами. Оставалось надеяться на частичное осуществление плана путем проведения лишь десантной операции. В дальнейшем, в связи с революционными событиями, разложением русских войск, план рухнул вообще.

Ухудшение положения в армии и флоте, снижение их боеспособности напрямую были связаны с состоянием тыла. Недостаточная подготовка России к войне, шаги по наверстыванию упущенного далеко не всегда давали должные результаты. Шаг за шагом промышленность, а также транспорт, работавший с перегрузкой, финансовая система не выдерживали возраставших требований войны и приходили в расстройство. Ухудшался жизненный уровень масс. Углубля-лись социальные противоречия. Отсутствие действенных демократических институтов, государ-ственных органов, способных в какой-то мере примирять противоречивые, конфликтующие стороны, взаимная неуступчивость низов и верхов привели к социальному взрыву. Стихийные выступления рабочих в Петрограде, начавшиеся в конце февраля 1917 г., и распространявшиеся по другим городам, охватывавшие и солдат, переросли в вооруженные столкновения, вылились в мощную демократическую революцию. В результате 2 марта Николай II отрекся от престола. Монархия пала. Возникший еще до того Временный комитет Государственной думы с согласия исполкома Петроградского совета рабочих депутатов сформировал Временное правительство, к которому и перешла власть.

Февральская революция подняла Россию на дыбы. Ситуация в стране, на фронте, на флотах, включая Черноморский, коренным образом изменилась, причем преимущественно в худшую сторону. В стране под воздействием стихии и анархистских, большевистских и левосоциалис-тических течений нарастали дестабилизация, развал по всем направлениям и хаос. Все это остро сказалось и на военно-морских силах, даже на относительно благополучном Черноморском флоте. Дисциплина расшатывалась, чему в огромной степени способствовал так называемый «Приказ № 1» Петроградского совета, содержавший требование передачи власти в войсках и на флоте самочинно возникавшим солдатским комитетам и советам, фактически сковывавшим действия командного состава. Все чаще солдаты и матросы не выполняли приказы, дезертирова-ли. Сильнейшему анархо-большевистскому влиянию подвергся Балтийский флот. В начале несколько иным было положение на Черноморском флоте. В нем, как и всюду, усилилась разно-родная партийно-политическая деятельность. Весьма интенсивно росла и стала многотысячной организация социалистов-революционеров. Имелась и организация РСДРП. До апреля она была объединенной. Затем большевики из нее вышли, но их самостоятельная организация была пока малочисленной и влияние ее было крайне ограничено. Поэтому и в выборных органах долго господствовали эсеры и меньшевики. Лидером был меньшевик Н. Л. Канторович, ладивший с командованием.

Дисциплина и влияние комсостава во флоте первое время сохранялись. И в этом была прежде всего заслуга Колчака. Ему впервые пришлось столкнуться с политическими проблема-ми, включиться в политическую борьбу, учиться ее азам.

А. В. Колчак пытался освоиться в новой ситуации, старался не выпускать бразды правления флотом из своих рук. Но уже в это время, а в дальнейшем особенно, проявилась не только его непредрасположенность к политической деятельности, но полная неподготовленность к ней, тем более, к тем ее требованиям, которые возникали в 1917 году. Это признавал он сам, подчерки-вая, что ни в кругу знакомых, ни среди сослуживцев политикой никогда не занимался. Вся его среда была далекой от этой сферы человеческой деятельности. «В вопросах политического и социального порядка, сколько я припоминаю, у меня вообще никаких воспоминаний не осталось».

В литературе с давних пор поднимается вопрос о политических убеждениях Колчака. Обычно отмечается, что он был в плену монархических воззрений и устремлений, причем его взгляды в этом не претерпевали изменений. Авторы спешат окрестить его законченным и последовательным монархистом. Все было не так просто. Колчак впоследствии пытался дать самооценку своих взглядов на государственное устройство России. На допросах в Иркутске говорил: «Я относился к монархии, как к существующему факту, не критикуя и не вдаваясь в вопросы по существу об изменениях строя». На прямой вопрос, был ли он до революции 1917 г. монархистом, Колчак ответил откровенно и точно: «Я был монархистом и нисколько не уклоняюсь… Я не могу сказать, что монархия — это единственная форма, которую я признаю. Я считал себя монархистом и не мог считать себя республиканцем, потому что тогда такового не существовало в природе. До революции 1917 года я считал себя монархистом». Итак, как офицер, давший присягу императору, Колчак воспринимал монархию в России как факт. Но он не был монархистом того круга, представители которого иного политического строя, кроме монархии, не воспринимали. Он мог воспринять и республиканский строй, в том случае, если он, по его мнению, мог иметь позитивное значение для России, для ее блага.

А. В. Колчак далеко не всегда был удовлетворен монархическими порядками в стране, действиями царского правительства, военных ведомств. Он говорил, что положительно оценивал появление Государственной думы, активно соучаствовал в ее работе, т. е. вполне воспринимал конституционную монархию. И это действительно было так. Колчак не сразу, но принял свержение монархии, нарождавшийся республиканский строй. Объяснял он это так: «Когда совершился переворот, я получил извещение о событиях в Петрограде и о переходе власти к Государственной думе непосредственно от Родзянко, который телеграфировал мне об этом. Этот факт я приветствовал всецело. Для меня было ясно, как и раньше, что то правительство, которое существовало предшествующие месяцы, — Протопопов и т. д., — не в состоянии справиться с задачей ведения войны, и я вначале приветствовал самый факт выступления Государственной думы, как высшей правительственной власти…