Андрей Романов - История Аквариума. Книга флейтиста

Но ещё чуть назад! Любимым делом для настоящего любителя музыки тогда было посещение «сейшенов». Вот настоящее слово в лексиконе!

Студенческие вечеринки, предназначенные в то время для танцев, превращались музыкантами, приглашенными туда, в это самое слово – «сейшн». Да какие там танцы? Истинные «фаны» ходили туда. Не танцевать, а слушать! «Санкт-Петербург», «Аргонавты», «Зеленые муравьи», «Q-69»…

Для всех будущих участников «Аквариума» период с 1971 по 1973 годы был весьма выразителен.

В те годы чаще всего начать играть в какой-то группе можно было только после того, как у человека появлялась электрогитара. Собственная электрогитара… Или барабаны. Их надо было купить. Или сделать самому. И это становилось вопросом «всей жизни».

На собственном примере могу сказать, что будучи ещё школьником, летом 1972 года ездил с тогдашним Бориным университетским курсом математиков в стройотряд зарабатывать деньги на электроорган. Веселое было лето, но не о нем речь! Органа я тогда не купил…

Настоящих инструментов, как можно догадаться, настоящих по большому счету, в магазинах ещё не было. И создавались они народными умельцами. Чаще же их делали себе сами музыканты.

Простые акустические гитары фабрики им. Луначарского по 7.50 р., 9.50 р., 11.50 р. и 13.50 р. переделывались в электрические. Многие делали «звукосниматели» сами, но вскоре в продаже появились «заводские» по 9 руб. Вообще, всенародное «выпиливание» досок и создание диковинных и с виду и по звуку инструментов было повсеместным.

Если Великобритания вошла в историю всемирным феноменом «битломании», то Россия без сомнения претендовала бы в этом списке по номинации – «гитаромания». (Да простят меня «Les Paul» и «Gibson»).

Двух джентльменов Анатолия Гуницкого и Бориса Гребенщикова этот вопрос не особо интересовал, поскольку самой концепции создания группы им было вполне достаточно, а вот Михаил Файнштейн 11пришёл в группу уже со своим инструментом и вполне сформировавшимся музыкантом. Он не только умел играть на басу, но и по-настоящему мог «рубиться» от этой своей деятельности. Что я имею в виду? А вот что. Времена тогда стояли уникальные.

«Поющие гитары», например, выступая на концертах, не только не имели права как-то двигаться в такт своей музыке, но и даже перемещаться по сцене. За каждым музыкантом как бы закреплялось его положение в пространстве, далее которого он находиться не имел права. Вольности грозили увольнением с работы. Да и вообще гитару нужно было держать «правильно», петь в микрофон с серьезным лицом, а стрижку иметь короткую или модельную на манер Муслима Магомаева.

«Фуз» и «квак» 12не допускались в приказном порядке. Как это можно искажать суть вещей!

Так что если учесть, что «Джорджа» из-за барабанов было не видно, Боря был так увлечен пением и игрой на гитаре, что и улыбаться-то времени не было, то Михаил заполнял собой все остальное эмоциональное пространство сцены. Не удивительно, что уже очень скоро он стал «секс-символом» коллектива. Но не будем об этом особо…

Основное действо 1972 – 1973 годов в истории «Аквариума» происходило на сцене большого зала, что был в бельэтаже тогдашнего факультета прикладной математики процессов управления, куда Борис удачно поступил после школы. Конкретно это место было за сценой и представляло большую комнату забитую динамиками, ящиками для них, чем-то напоминающим усилители и картинки по стенам, с характерным для того времени содержанием, типа – «Аквариум» in barocco rock».

Находиться в ней было не только познавательно, но и приятно, потому что она излучала настроение музицирования. Вокруг кипел учебный процесс, а внутри неё было свободно и легко. Мысли не путались, как у любого студента в период сессий или между ними. К тому же все, чему она становилась свидетелем, не имело ничего общего ни со студенческой самодеятельностью, ни с городской жизнью тех лет. В любое время дня там можно было застать кого-то из своих. Это были или Боря с Маратом 13из факультетских, или «Джордж» с Михаилом.

Правда меня туда первое время приносило совсем по другому поводу. Я вместе ещё с одним студентом-математиком Лешей Карповичем 14являл собою другую группу, что пыталась так же появиться на свет, как и «Аквариум». Имя у неё было чуть более загадочным – «Странно растущие деревья», но видимо именно по этой причине и прошло мимо истории, так и не успев толком ничего натворить.

Зато этим «Странно растущим деревьям» можно сказать отдельное спасибо – именно оттуда я и был украден в «Аквариум». Украден!

Первоначально этот зал стал репетиционной ареной для всех нас, но как бы в отдельных, независимых плоскостях. Что нами всеми руководило? Да Бог его знает. Желание делать первые шаги без чьих-либо комментариев и подсказок…

С этой высокой трибуны играли те самые «Аргонавты» и «Санкт-Петербург», да мало ли кто мог в то время там оказаться – ведь актовый зал любого вуза по сути дела был первой площадкой, на которую могли тогда выйти и сыграть все, кто хотел и мог. Вот на неё взгромоздились и мы.

Я со своими «Странно растущими деревьями» и Боря с Джорджем и Михаилом со своим «Аквариумом». Но на тот момент ситуация сложилась вот какая – у меня был только барабанщик и страстное желание петь свои песни хоть только под фортепиано с барабанами, а в «Аквариуме» барабанщик уже был, но в какой-то момент пропал пианист… Плюс к тому «Аквариуму» предстоял концерт, а мне ещё нет… И вот тут все и началось!…

Точнее мое время «Странно растущих деревьев» кончилось и началось мое время «Аквариума».

Время проведения того концерта, кроме приблизительно осени 1973, установить практически нет никакой возможности. Место проведения – факультет ПМ-ПУ Ленинградского университета. Географическое положение – Пески.

Странное дело, но в серьезно потерпевшей от войн и строительства нового общества стране, где деньги на выдачу зарплаты были, только это зарплатой нельзя было считать – в каждом клубе и каждом доме культуры на сценах стояли рояли. Скажу более того – очень часто «Steinway». Порой даже по две штуки! Не помню сейчас, что за инструмент был на факультете, может это было простое пианино «Красный Октябрь», только ясно одно – любому пианисту играть было на чем! Только подзвучь! Если нет гитары – ты вроде и не гитарист вовсе, а вот пианино было всегда! Так что Россия того времени была ну если не страной Джимми Хендриксов, то хотя бы страной Джерри Ли Льюисов!

После того концерта осталось самое правильное впечатление, какое только может сложиться у начинающего рок-пианиста – ты лупишь по клавишам, как сумасшедший, а тебя все-равно никто не слышит, даже ты сам! Радует одно – точно такое же ощущение было и у Elton John от его первых выступлений со своими песнями.