Владлен Троицкий - Записки Харитона Лаптева

4) Штюрману ходить чрез день на судно, а если во время как станет большой ветр, то ходить и чаще.

5) В квартерах быть по сему расписанию:

В новопостроенном зимовье жить штюрману Челюскину, геодезисту Чекину, подлекарю.

В новом же построенном малом зимовье солдаты Прахов, Бархатов, Лиханов.

В одном зимовье солдаты Годов, Головин, Зыков и старшой, командир Вахрушев.

В большом зимовье боцманмат, писарь, квартирмейстер Еремеев, матросы Сутормин, Сосновской, конопатчиков двое, парусник, трое плотников, лоцман один, солдат 17.

У здешнева жителя Дениса в зимовье жить подконстапелю.

Канонеру Локшину быть у лейтенанта на вестях и жить при нем» (л. 51).

Из приказа видно, что вместе с большим зимовьем, в котором помещалось 30 человек, было построено пять жилых домов, шестым был дом местного промышленника Дениса. Упоминаются в журнале «анбары» для провианту, для парусов, для пушек. Таким образом, небольшой поселок, в котором размещалось 47 человек отряда Х. Лаптева, состоял из шести жилых домой и четырех-пяти сараев [26] Из материалов Второй Камчатской экспедиции известно, что зимняя база отряда Х. Лаптева располагалась где-то вблизи устья речки Блудной, но до недавних пор не знали даже на правом или левом берегу Хатанги. Изучив записи корабельного журнала «Якуцка» за 1739 — 1740 гг., удалось установить в 1976 г. местонахождение зимовья. Вначале наметили его на крупномасштабной карте, а затем проверили на местности. Остатки поселка Х. Лаптева располагаются на правом берегу Хатангского залива, между реками Попигай и Блудная. При осмотре найдены остатки 10 — 12 жилых и нежилых строений. Крыши и стены их давно обвалились, по углам некоторых развалин видны остатки печей из сланцевых плит. Сверху развалину заросли травой и покрылись тундровым дерном. Сняв посредине остатков одного из срубов слой дерна в 20 — 30 см, мы увидели полы из струганных топором деревянных плах. Найденные остатки «большого зимовья» имели размеры 20x25 метров. Можно было различить, что оно перегораживалось на три комнаты и тамбур, имело две печи. На вершине яра к северу от поселка обнаружилось заброшенное кладбище, на котором едва заметны холмики 6 — 8 могил. Здесь похоронено 5 членов отряда Х. Лаптева (см. Т р о и ц к и й В. А. Поселок Харитона Лаптева на реке Хатанге. — Наука и жизнь, № 1, 1980). .

В последние дни перед ледоставом заготавливали дрова, пригоняя ежедневно плоты из плавника, собираемого на пляжах Хатанги. Высушенные паруса, канаты и такелаж сложили на берегу в «сокровенное место» — специальный сарай для корабельного имущества и пушек. 8 сентября пришел большой ялбот с провиантом, который под управлением матроса Щелканова прибыл из Хатангского залива. Разгрузив судно, отвели его за мыс, в речной залив в двух верстах от зимовья и поставили на якорь на глубине 6,5 фута (2 м), но при отливе дубель-шлюпка садилась килем на грунт. В большую воду несколько огромных бревен с большим трудом удалось подсунуть под киль. Со шлюпки ялбота это не удавалось сделать и тогда решили надежный настил под дубель-шлюпку сооружать после образования льда, с которого будет легче подводить под судно бревна.

С 11 сентября перешли на береговой счет суток, стали считать начало суток с полуночи, и даты, записанные в журнале во время зимовки, всюду совпадают с датами гражданского календаря. Изо дня в день в журнале подробно записывалась погода. Для примера процитируем запись от 18 сентября (29 сентября н. ст.): «Ветер был меж O и NO средней, небо чисто, сияние солнца и мороз великой. Река Хатанга почти вся стала, токмо во многих местах есть великие полыньи и ходить нельзя. От N стороны было на небе кометы или северное сияние» (л. 53).

С установлением прочного льда в конце сентября приехали с Анабарского зимовья через реку Попигай, которая служила прекрасной зимней дорогой, новокрещенные якуты, промысловики-охотники, которые привезли сообщение от квартирмейстера Афанасия Толмачева, что он ждет приказа для отправки провианта с Усть-Оленекского зимовья, где он сторожил продовольствие, выгруженное летом с дощаника.

На Анабар и далее на Оленек и на Якутск в начале октября был отправлен солдат Антон Воронов с донесением капитану-командору Берингу «о походе нашем, что в оном походе учинилось» и «промемории» — требования Якутской воеводской канцелярии о присылке провианта.

Послал Х. Лаптев письмо и на бот «Иркуцк» Дмитрию Лаптеву с просьбой прислать запасной якорь, так как убедился, что имевшийся на «Якуцке» основной якорь при сильном ветре плохо удерживает судно. К устью реки Оленек, где оставался квартирмейстер Толмачев, охранявший провиант, послали двух солдат перевозить провиант. Все эти перевозки на оленях и на собаках по приказу якутских властей бесплатно осуществляли в качестве обязательной повинности местные промысловики-охотники: русские, якуты, эвенки.

Морозы крепчали. 4 октября подвели под дупель-шлюпку четырнадцать бревен, по семь с каждой стороны, чтобы судно в отлив не становилось килем на землю.

Опасаясь цинги, Х. Лаптев приказал подлекарю К. Бекману настаивать воду на горохе и на крупах и ежедневно утром выдавать каждому служителю по кружке настоя. Заботился Х. Лаптев и о пропитании для своих соплавателей, для чего посылал людей в соседние зимовья за свежей рыбой и оленьим мясом. 13 октября с реки Новой приехал солдат Меркульев и привез 300 чиров, через несколько дней «посланный солдат Лутчев з реки Болохны приехал и привез оленей битых двадцать восемь» (л. 57). Постоянная работа на свежем воздухе — очистка от снега домов и дубель-шлюпки, заготовка дров — спасала от цинги. За первую зимовку в журнале отмечена единственная смерть: «20 октября умре Якуцкого полку солдат Гаврила Баранов, который был обдержим францускою болезнью» (л. 55).

На зимовке Х. Лаптев не переставал думать о продолжении работ в будущем 1740 году. Чтобы определить с моря устья рек Таймыры и Пясины, которые судя по расспросным данным должны были встретиться при плавании в Енисей, он послал своих помощников осмотреть берега в устьях этих рек [27] Некоторые авторы пишут, что Х. Лаптев послал боцманмата В. Медведева к устью Пясины и геодезиста Н. Чекина к устью Таймыры для съемки побережья между этими реками. Однако о сухопутных съемках весной 1740 г. вопрос еще не стоял, так как Х. Лаптев не потерял надежды пройти в Енисей морем. . 21 октября в журнале записано: «Отправлен боцманмат Медведев на реку Пасенгу для осмотрения оной реки устья також и морского берегу к востоку и дано ему казенного шару (табаку — В. Т.) двенадцать фунтов для заплаты подводчикам, да с ним же отправлен солдат Константин Хорошев в город Туруханск и с ним посланы в Государственную Адмиралтейскую коллегию репорты» Боцманмат В. Медведев и солдат К. Хорошев поехали по Хатангскому тракту, действующему только зимой по замерзшим рекам Хатанге, Хете, Дудыпте, Пясине, озеру Пясино, Норилке, в Дудинку на Енисей и Туруханск» [28] Этот путь был известен русским землепроходцам с 20-х годов XVII в. Он нанесен с пояснениями о днях пути на «Чертеже земли Туруханского городу» первого сибирского картографа С. Ремезова, в последнее, десятилетие XVII в. Поэтому совершенно неверно утверждение Д. Романова, что якобы Х. Лаптев, узнав об этом пути от эвенков, получил «сообщение чрезвычайной важности» (Р о м а н о в Д. М. Полярные Колумбы. Тула, 1976, с. 32). .