Фредерик Шерман - Война на Тихом океане. Авианосцы в бою (с иллюстрациями)

После того как основные силы американского флота были выведены из игры, осуществление операций по захвату американских, британских и голландских владений в Юго-Восточной Азии прошло с удивительной легкостью. Отдельные контратаки союзников на общий ход событий влияния практически не оказали. В апреле соединение Нагумо вихрем пронеслось по северо-восточной части Индийского океана, потопив ряд кораблей и судов и нанеся тяжелый урон английским базам в Коломбо и Трикономали. Под влиянием этих успехов японское командование приняло многообещающее, но рискованное решение – отложив укрепление захваченных позиций, расширить пояс обороны с включением в него всей Новой Гвинеи, западных Алеутских островов, о. Мидуэй, островов Новая Каледония, Фиджи и Самоа. Это позволило бы установить контроль над большей частью акватории Тихого океана, создать постоянную угрозу Аляске и Гавайским островам, изолировать Австралию, а главное – принудить американский флот к решительному сражению.

Снова взглянем на карту Тихого океана. Попытаемся оценить то положение, которое занимает остров Мидуэй. Единственный на тысячу миль клочок суши. Геометрический центр треугольника, образованного японской базой на Уэйке и американскими – в Датч-Харборе и Перл-Харборе. Ярко выраженный центр позиции. Оборудованная база всего в 1150 милях от Оаху. Идеальный опорный пункт для оказания давления на Гавайи.

В свое время адмирал Того, выведя из строя несколько русских кораблей внезапной атакой, добился победы в войне, блокировав русский флот в Порт-Артуре. Цусима известна всем как яркое завершение боевых действий. Но решающее значение имела не она, а бой в Желтом море 28 июля 1904 года, в котором русский флот не потерял ни одного корабля, но был принужден к возвращению в крепость.

Блокировать Оаху много труднее, чем Порт-Артур. Речь могла идти только о так называемой «дальней блокаде». И Мидуэй подходил для этого превосходно.

В случае захвата японцами Мидуэя американский флот, оставаясь на Гавайях, постепенно терял оперативную свободу, все сильнее подвергаясь действию блокады. Перл-Харбор мог превратиться в Порт-Артур (с теми же особенностями: слабость ремонтной базы, удаленность от метрополии, блокированность). Рано или поздно Тихоокеанский флот США был бы вынужден прорываться в Сан-Диего, и не факт, чтобы это ему удалось бы. А на Атлантике все это время создавалась бы очередная Вторая Тихоокеанская эскадра...

Именно поэтому Мидуэю отводилось центральное место в планах наступления, начатого Японией в мае 1942 года. Стратегическая геометрия была достаточно сложной. Первоначально осуществлялась двойная операция отвлечения. Десант на юго-восточном побережье Новой Гвинеи (на котором, кроме того, настаивало армейское командование) и обеспечивающие его действия в Коралловом море должны были приковать внимание противника к Австралии. Высадка на западные Алеуты и удар по Датч-Харбору имел своей целью озаботить американцев еще и безопасностью Аляски, а при везении создать у их берегов трудно устранимую слабость. А в это время ударное соединение Нагумо захватывает Мидуэй и создает там базу.

Японцы были не так уж далеки от победы. Они даже прикоснулись к ней. И если бы план Ямамото был выполнен, он мог быть признан одним из самых красивых замыслов в истории войн на море.

Однако предшествующие победы привели к тому, что японское командование, в том числе и сам Ямамото, совершило одну из самых опасных на войне ошибок – недооценило противника. Если план операции против Перл-Харбора – план превентивного удара – строился в расчете на встречный бой, то планы «МО» (оккупация Порт-Морсби) и «MI» (захват Мидуэя) явно основывались на предположении, что американский флот будет действовать именно так, как ему «предписывалось» японскими штабистами.

Что касается американцев, то, не имея ни сил, ни опыта, которые позволили бы им выдержать бой с японским флотом, они прибегли к наиболее правильной в такой ситуации тактике: «кусай и беги». С января по апрель 1942 года американские авианосцы провели ряд набегов против передовых японских баз и редкостный по дерзости и нестандартности решения рейд на Токио. Не нанеся особого ущерба японцам, эти операции не сопровождались и существенными потерями. Они позволили американским морякам и летчикам приобрести некоторый боевой опыт, а также уверенность в себе.

Бой в Коралловом море стал «первым звонком» для императорского флота – звонком, который не был услышан. Бездарная потеря «Сехо», плохо налаженная связь, завышенная оценка американских потерь, наконец, отмена высадки в Порт-Морсби уже после того, как американские корабли покинули район боя, – все это предвосхитило события, приведшие в конечном счете к краху Японии. Но наиболее существенным итогом этого боя стало то, что авианосцы 5-й дивизии – «Секаку» и «Дзуйкаку» – не смогли принять участие в Мидуэйской операции, на треть ослабив соединение Нагумо. Тем не менее японцы сочли этот бой своей победой, что еще более усилило эйфорические настроения. «Если уж сыновья наложниц смогли победить, – говорили моряки соединения Нагумо, намекая на несколько худший уровень подготовки 5-й дивизии авианосцев, – то сыновья законных жен и вовсе не должны иметь равных в мире».

Что же произошло у Мидуэя? Казалось бы, все ясно: причинами сокрушительного поражения японского флота стали «расколотый» американской разведкой код плюс сопутствовавшее американцам несказанное везение. Однако не все так просто. Готовясь к сражению, Ямамото отказался от мысли включить в состав ударного соединения «Дзуйкаку», который был совершенно исправен, хотя и лишился авиагруппы. График движения Главных сил был построен так, что к моменту боя они находились примерно в 500 милях позади авианосцев и никакого участия в сражении в итоге не приняли (вспомним, что в бою у мыса Энганьо в октябре 1944 года адмирал Холси развернул свои линкоры впереди авианосцев), а сам Ямамото, находясь на борту «Ямато», практически лишился возможности влиять на ход боя. В ходе подготовки операции недопустимо широко использовалась радиосвязь. Наконец, поступившее 1 июня сообщение с подводной лодки 1-168, в котором говорилось о повышенной активности американцев на Мидуэе, японского командующего не насторожило.

Тактическое руководство сражением осуществлял вице-адмирал Нагумо – опытный командир, не отличающийся, однако, большими талантами. Он действовал по принципу «угроза – ответ», не пытаясь осмыслить положение дел в целом. Далее сыграла роль уже упоминавшаяся национальная черта (усиленная политической системой, не то квазитоталитарной, не то квазифеодальной) – неспособность к импровизации. Когда на сцене неожиданно появились американские авианосцы, японцы действовали по правилам, более того – по уставу. Они проиграли, опоздав на 5 минут с подъемом самолетов с авианосцев. Но до этого они час снимали с машин бомбы, складывая их на полетных палубах, и подвешивали торпеды. Потому что «по уставу» против кораблей торпеда является более сильным оружием, нежели бомба. Не исключено, впрочем, что Нагумо просто пытался создать оперативную паузу, чтобы разобраться в ситуации.