Анатолий Черняев - Дневник помощника Президента СССР. 1991 год

Пошли все к выходу, но никакой уверенности, что они завернут к толпе журналистов. Однако Андрей выстроил журналистскую бригаду так, что увильнуть было некуда. Удалось «раствориться» только одному — Муталибову. Остальные вынуждены были сказать, что «Союз будет».

Впрочем, на другой день Ельцин заявил, что не удовлетворен Ново-Огаревом: «Пришлось пойти на большие компромиссы, чем следовало бы».

Журналу «Цайт» перед своей поездкой в ФРГ сказал: я все проблемы практически могу решить без Горбачева!

М. С. мне «жаловался» на этот счет по телефону позавчера вечером, уже после интервью «Штерну». Я успокаивал. Поговорили о «падении нравов в политике». С перестройкой М. С. начал поднимать этическую планку в политической деятельности (честность, доверие, правда, о чем договорились — свято и т. д.). А теперь все снова вразнос, но уже под прикрытием демократии, плюрализма и гласности. И зараза эта пошла в международные отношения, где М. С. создал атмосферу доверия и верности слову. А теперь и Буш, и Миттеран, и Коль «под давлением real politik» изменяют своим заверениям в поддержке его политики, быстро переориентируются на новые «реальные» центры власти — Россию, Украину, даже Узбекистан…

Проверкой в этом отношении будет поведение Коля с Ельциным, который едет в Германию 21 ноября .

С Нелей ездили в Марьину Рощу. Ходили по едва узнаваемым улицам моего детства. Купили французский батон в конце 6-го проезда, где я родился. Постояли между гаражей на откосе к «Виндавской ж.-д.», по которой когда-то ездил в Павшино на дачу, а после войны на лыжах —в Опалиху. Постоял возле лужайки, где раньше был дом, с которым связано все: с первых сознательных лет до ухода на войну, а потом несколько лет и после. Прошли мимо клуба «Корешка» (завод вторичного алюминия, страшно тогда дымивший). Взамен его — блочное административное здание… Тот был барак, но отражал эпоху, в том числе первый мой пионерский отряд, когда еще мы, не больше дюжины, ходили «за линию» к филиалу завода с горном и барабаном, в синей форме, и люди останавливались, смотрели с любопытством. Прошли мимо больницы, где родилась Аня… Мимо 10-й школы — она одиноко стоит среди новых зданий, внутри разрушена, но двери на замках: кто-то прибирает к рукам. Мимо 1-й Опытной им. Горького — в Вадковском переулке… Там строительное управление чего-то, а в угловом здании, где учились с 1-го по 7-й классы, — турецкое посольство. Мимо 2-го автобусного парка — архитектуры начала 30-х годов, мимо дома Тамары Красовской, подруги Ленки Мойсюк-красавицы из 7-го класса (видел ее в последний раз в сентябре 1941 года у Красных Ворот в форме медсестры). По улице Октябрьской, мимо дома, где в 1933-1934 годах был «закрытый распределитель» — от того же «Корешка», мимо ЦДКА —с библиотекой, где меня обхамила библиотекарша в 1938 году. Запомнил на всю жизнь! Мимо гостиницы ЦДКА, где останавливались красные командиры — элита нашей тогда «кадровой» армии. (И Неля, еще девчонка, со своим отцом.) По Екатерининскому саду — к машине.

Человеческая память. Исчезает ли она со смертью? Или куда-то улетучивается, наполняя «ноосферу», и, как в компьютерную память, закладывается навечно? Неля понимает и сопереживает эту мою память.

19 ноября

Вчера был на ланче у Брейтвейтов в британском посольстве. Все разговоры — о нас: что-то будет после Госсовета 14 ноября ? Россия — Ельцин — Украина… Долги — «шерпы»: они семеро как раз здесь сейчас…

Предвидел ли М. С., что так получится с КПСС? Когда он понял, что с ней ему не по пути?..

Но — держится посол со мной, хотя это едва заметно, уже иначе: я теперь не представляю сверхдержаву и всемирно авторитетного Горбачева.

Сегодня — посол Блех… Перед визитом в Германию Ельцина… Много я ему сказал… И, между прочим, конфиденциально, сославшись на М. С., следующее: для вашего канцлера это будет проверкой верности его дружбе с Горбачевым, его собственным заявлениям о поддержке политики Горбачева и целостности Союза… Не в том дело, что сам М. С. поддерживает в принципе политику Ельцина, не видит ей альтернативы и честно спасал его в казусе с Чечней! О Хонеккере. Ельцин готов его запродать за марки или что-то в этом роде… Но, если его вам выдаст М. С., его осудят даже самые отъявленные антикоммунисты, хотя Хонеккера у нас никогда никто не любил.

М. С. подписал распоряжение о назначении меня «специальным помощником по международным вопросам» — это в компенсацию за мой отказ стать государственным советником.

Сегодня эпопея с назначением Шеварднадзе министром, а Панкина — послом в Лондон. Звонит М. С.: соедини срочно с Мейджором (я подумал, чтоб надавить на «семерку шерпов» в Москве)… Мейджора никак не найдут… Звонит: дай мне твоего Брейтвейта… Отвечают: он обедает-святое дело для англичанина! М. С. матерится. Наконец находят Мейджора. Оказывается, речь идет об агремане (тут же!) для Панкина. Тот обещает, вопреки всем дипломатическим канонам, сделать немедленно. Только вот поговорю, мол, с королевой. Через час позвонил мне Брейтвейт и сообщил: Ее Величество согласна!

Все это происходило в присутствии Шеварднадзе и Панкина, в кабинете М. С. Панкину он предложил должность госсоветника по международным вопросам при себе, члена Политического Консультативного Комитета. Тот, с каменным лицом и своей выдвинутой челюстью, попросил вернуть его на посольскую работу.

М. С. в его присутствии в трубку очень хвалил его Мейджору: мой друг, замечательный человек, так много успевший за три месяца.

В чем же дело? На Госсовете, когда утверждали Министерство внешних сношений, договорились о Шеварднадзе… Не думаю, что инициатива принадлежала Ельцину (его Козырев — мальчишка рядом с Э. А., а с Панкиным тот мог бы и на равных). Это скорее всего нужно было республикам: чтоб у их министерств был патрон — фигура, а не «случайно выскочивший вверх»… Горбачеву это нужно тем более: раз Э. А. соглашается — это сигнал, что союзные структуры жизнеспособны и у «согласованной» общей внешней политики есть будущее. Перед Западом сейчас — очень кстати…

21 ноября

Всего три месяца с момента вызволения из «Зари». Но как же давно это было!

М. С. после вчерашнего очередного неудачного выступления в Верховном Совете по бюджету, над чем сегодня откровенно издеваются «НГ», «Российская газета», уехал в Иркутск.

Сегодня положил на сберкнижку (как же не люблю это делать — предпочитаю заначку дома) 12 000, что копились многие годы.

Но поговорим о Горбачеве.

Вот с легкостью расстался с Панкиным: «реаль политик!» Вернул Э. А., который до самого последнего дня давал в прессе унижающие Горбачева оценки и, конечно, — возвышающие его самого. В свое время он отпихнул Яковлева (ради Лигачева и Рыжкова) — «реаль политик». Из-за нее он держался за Лигачева до последнего — из страха потерять одну из казавшихся незыблемой опор — КПСС. Между тем, если б он не тянул с 6-й статьей Конституции и сразу после ее отмены ушел с генсекства, партия бы, естественно, раскололась, но была бы сохранена наиболее умная и прогрессивная ее часть — для него самого, для перестройки. А так он не только всю ее потерял, но и сделал своим лютым врагом.