Виктор Усов - Последний император Китая. Пу И

Вот как в дневнике начальника дворцового управления, главного хранителя печати, бывшего (при Цинах) консула в Японии Чжэн Сяосюя описаны последующие события:

«Я посоветовал его величеству поехать в японскую миссию, и он приказал мне переговорить об этом с японцами. Я посетил полковника Такэмото и сказал ему о прибытии императора. Он поставил об этом в известность господина Есидзава. Такэмото просил меня немедленно пригласить императора в миссию. …Вернувшись в госпиталь, я посоветовал его величеству пересесть в мою коляску, боясь, что его шофер может не подчиниться приказу. Меня беспокоила толпа людей, стоявшая у главного входа в госпиталь; поэтому доктор Диппер и сестра вывели нас черным ходом, и там нас ждала коляска. Император сел в нее вместе со мной и слугой. Расстояние между немецким госпиталем и японской миссией равно примерно одному ли, и ехать туда можно было двумя путями. Первый путь пролегал через Посольский квартал с востока на запад, затем следовало свернуть на север; второй путь – вдоль улицы Чанъаньцзе с последующим поворотом на юг. Второй путь был несколько короче, и мы избрали его. Его величество встревожено воскликнул: «Почему мы едем здесь? На улице полицейские». Коляска ехала быстро, и я сказал: «Мы будем на месте в одно мгновение. Никто не знает, что в коляске император. Пожалуйста, не волнуйтесь, ваше величество».

Когда мы повернули на юг и поехали вдоль берега ручья, я смог доложить, что мы снова находимся в Посольском квартале. Мы приехали в японскую миссию. Императора встретил Такэмото и проводил в казармы. Где к нам присоединился Чэнь Баошань» [51].

Вскоре в газете «Шуньтянь шибао» была помещена информация относительно появления китайского императора в японской миссии следующего содержания: «Посланник Японии Есидзава, выступив вчера перед корреспондентами газет, рассказал о том, как бывший император Пу И переехал в японскую миссию. Вот что он сообщил:

«В прошлую субботу, после трех часов дня, неожиданно пришел человек (посланник предпочитает не объявлять его имени), который хотел встретиться со мной. Он сказал, что бывший император в настоящий момент находится в немецком госпитале, однако долго там ему находиться нельзя. Учитывая различные обстоятельства, ему лучше было бы переехать в японскую миссию. Именно поэтому бывший император направил этого человека для переговоров. Я, в общем, не имел каких-либо возражений, однако все это случилось столь неожиданно, что я обещал подумать и дать ответ. Через двадцать минут после ухода этого человека мне сообщили, что бывший император уже прибыл в японские казармы и просит встретиться со мной. Я велел приготовить помещение и лично отправился в казармы. В пять часов, после того как бывший император был приглашен в миссию, я послал секретаря миссии Икэбэ в Министерство иностранных дел к заместителю министра, чтобы сообщить о лучившимся и просить передать об этом временному правительству Дуань Цижуя во избежание неверных толкований…»» [52].

В японской миссии император встретил довольно теплое и дружеское к себе отношение. Ему было предоставлено три комнаты. Пу И стал просить японцев посодействовать вызволению супруги Вань Жун и наложницы Вэнь Сю из Северной резиденции. Миссия специально послала своего секретаря для переговоров в китайскими властями, но они прошли безрезультатно, женщин не отдавали. Пришлось японскому посланнику Есидзава лично обратиться к временному правительству Дуань Цижуя, и лишь после этого демарша Вань Жун и Вэнь Сю вместе со своими евнухами и служанками были выпущены из Северной резиденции (В 1931 г. Вэнь Сю неожиданно потребовала развод у Пу И и получила его. [53]В связи с этим она, по высочайшему указу императора, из ранга наложницы понижалась до звания простого человека. Умерла она в 1950 г. так и не выйдя больше замуж). В связи с увеличением количества домочадцев императора в японской миссии им было выделено специально здание, в котором и поселились члены Южного кабинета, сановники двора, а также несколько десятков телохранителей, евнухов, дворцовых слуг, служанок, поваров и т.п.

Японский посланник Есидзава добился от временного китайского правительства снисхождения для бывшего императора, оно не только вынуждено было выразить посланнику свое понимание сложившихся обстоятельств, но и направило в японские казармы к полковнику Такэмото китайского генерала для подтверждения того, что правительство уважает и приветствует свободную волю императора и в пределах возможного будет охранять его жизнь и имущество, а также безопасность его подданных. В миссию стали приходить китайские князья, отец императора и уговаривать его вернуться в северную резиденцию. Однако Пу И был категорически против этого. Хотя они и утверждали, что Дуань Цижуй и Чжан Цзолинь подтверждают гарантию безопасности императора при его возвращении в Северную резиденцию, однако сами подыскивали себе жилье в Посольском квартале. Позднее одни оказались в немецких казармах, другие поселились в гостинице. Отец императора снял складское помещение при одном из соборов, где спрятал свои драгоценности и имущество. А вскоре и братья и сестры Пу И тоже перебрались из северной резиденции в этот собор.

Вскоре после китайского Нового года наступил день рождения Пу И – ему исполнилось двадцать лет. Император первоначально не хотел торжественно отмечать эту круглую дату вне своего дома, но хозяин японской миссии неожиданно для Пу И настоял на пышном торжестве. Он любезно предоставил для приема гостей парадный зал, который в день торжества был украшен и устлан великолепными коврами. Был сооружен трон из кресла, застеленного желтой подстилкой, ширму за креслом оклеили желтой бумагой, слуги недели цинские шапки с красными кистями. Число приглашенных бывших сановников, приехавших из разных мест – Тяньцзиня, Шанхая, Гуандуна, Фуцзяни и других мест, перевалило за сотню. Вместе с князьями и сановниками, а также иностранными гостями собралось около 500-600 человек.

Император одел синий шелковый халат с узорами и куртку из черного сатина. Князья и сановники были одеты так же.

После окончания праздничной церемонии Пу И обратился к присутствующим с речью, которая была опубликована в одной из шанхайских газет.

«Так как мне всего лишь двадцать лет, было бы неверным отмечать мое долголетие, и я, будучи гостем под чужой крышей, при нынешних трудностях не намеревался отмечать эту дату. Но поскольку вы прибыли сюда, проделав большой путь, я хотел воспользоваться случаем повидать вас и поговорить с вами, – изрек император. – Мне хорошо известно, что в современном мире императоры не могут больше существовать, и я решил не рисковать и не быть исключением. Моя жизнь в самом дворце мало отличалась от жизни заключенного, и я постоянно ощущал, что мне недостает свободы. Я долго питал надежды на поездку за границу учиться, усердно изучал для этого английский язык, но на моем пути оказалось слишком много препятствий.