Роберт Иванов - Генерал в Белом доме

Бесперспективность американского вмешательства во вьетнамскую войну была ясна для Эйзенхауэра еще до его прихода в Белый дом. Автор фундаментальной работы об отношении президента к разгрому французской армии при Дьенбьенфу писал: «Задолго до того как Париж решил выбросить полотенце (капитулировать во Вьетнаме. – Р.И.), Эйзенхауэр уже задумывался о бесперспективности войны французов в Индокитае» [603].

Точка зрения процитированных авторов тем более авторитетна, что монография Д. Бурке и Ф. Гринстена «основана на первоклассных источниках, которые стали доступны сейчас в архивах… и на интервью с участниками событий» [604].

Авторы цитировали дневник Эйзенхауэра от 17 марта 1951 г.: «Если даже Индокитай будет очищен от коммунистов, то на самой его границе находится Китай, имеющий неисчерпаемые людские ресурсы» [605].

Смысл мысли Эйзенхауэра был ясен. Китай окажет помощь Вьетнаму, в том числе и живой силой, что сделает победу Франции в Индокитае невозможной. Разумеется, такая же перспектива ждала и американцев в случае их вступления в широкомасштабную войну в Индокитае. Это и случилось, когда позднее США начали открытую военную интервенцию в этом регионе.

Эйзенхауэр, как крупный военачальник, прекрасно понимал, что дело не только в специфике войны в джунглях, которые, как он неоднократно заявлял, проглотят одну американскую дивизию за другой и где бесполезно использовать даже атомное оружие. Президент видел полную бесперспективность американского участия во вьетнамской войне и потому, что народ Вьетнама поддерживал коммунистов. 25 марта 1954 г. на заседании Национального совета безопасности Эйзенхауэр заявил, что имеется «достаточно свидетельств того, что народ Вьетнама не хочет освобождаться от господства коммунистов» [606].

Эйзенхауэр, как показали последующие события, вся история американской интервенции в Индокитае, оказался прав и с военной, и с политической точки зрения, отказавшись от прямого военного вмешательства в войну во Вьетнаме. Даже 500-тысячная американская армия не смогла одержать здесь победу.

С политической точки зрения, США также потерпели во Вьетнаме тяжелое поражение. Несмотря на серьезные противоречия между КНР и СССР, оба социалистических государства остались на позиции всемерной поддержки героической борьбы вьетнамского народа. Ставка Вашингтона на раскол двух социалистических супердержав не оправдалась.

Неудачная военная интервенция Соединенных Штатов в Индокитае нанесла тяжелое морально-психологическое поражение США в глазах всего «третьего мира». Во-первых, американская интервенция во Вьетнаме показала истинное лицо «американских миротворцев», которые приняли прямое и активное участие в одной из самых грязных колониальных войн. Во-вторых, поражение американских интервентов во Вьетнаме свидетельствовало о том, что колониальные и зависимые народы могут успешно сражаться даже против такой мощной державы, как Соединенные Штаты Америки.

И, наконец, активное участие США в «грязной войне» во Вьетнаме подняло на дыбы всю Америку, началась беспрецедентная по своему размеру и эффективности борьба самых широких масс американцев против преступной агрессии во Вьетнаме.

Эйзенхауэр, бесспорно, проявил настоящую государственную мудрость, продемонстрировал дар политического предвидения, удержавшись от соблазна ввязаться во Вьетнаме в открытую борьбу с «мировым коммунизмом».

Огромны полномочия президента США, однако Эйзенхауэр при решении вьетнамской проблемы не стал навязывать своей воли конгрессу. Детально изложив позиции сторонников и противников широкомасштабного участия Соединенных Штатов в войне во Вьетнаме во всех ветвях власти, автор специальной работы, посвященной позиции Эйзенхауэра во вьетнамском кризисе, приходил к выводу: «Можно сделать заключение, что Эйзенхауэр не хотел посылать американские войска для участия в войне, которую Франция вела в Индокитае» [607].

Логичность аргументации Эйзенхауэра против участия США в войне во Вьетнаме была очевидна. Во время очередного обсуждения вьетнамской проблемы «президент закончил обмен мнениями вопросом к своим советникам: хотели бы они взять на себя бремя инициаторов третьей мировой войны и верят ли они в то, что такое бремя согласна нести законодательная власть?» С полным основанием Эйзенхауэр заявлял на заседании Национального совета безопасности, что, ввязавшись в войну в Индокитае, США «окажутся вовлеченными в локальные войны в Бирме, Афганистане и бог знает, где еще…» [608].

Президент удачно парировал аргумент сторонников немедленного и крупномасштабного вмешательства США во вьетнамскую войну. Когда сенатор У. Ноуленд заявил, что отказ Соединенных Штатов сражаться в Индокитае – это «Дальневосточный Мюнхен», Эйзенхауэр возразил, что «Мюнхен был попыткой избежать войны… Франция, если сказать честно, проиграла войну (во Вьетнаме. – Р.И.)» [609].

Не переоценивая миротворчества Эйзенхауэра при решении в 1954 г. вопроса о возможном военном вмешательстве США в индокитайский конфликт, надо все же признать, что именно президент, а не конгресс сказал свое решающее слово, и Соединенные Штаты удержались от соблазна ввязаться в этот конфликт.

Когда позднее на государственном и политическом Олимпе Вашингтона было принято решение о необходимости для США поиграть военными мускулами во Вьетнаме, то, как известно, власть имущие американские круги не остановились и перед прямой военной провокацией в Тонкинском заливе, чтобы получить предлог для широкомасштабного военного вмешательства в дела Индокитая. Ответственность за это в равной степени несли и президент, и конгресс, и военное руководство США.

В 1954 г. и президент, и конгресс проявили достаточную сдержанность в вопросе о военном вмешательстве во Вьетнаме, чтобы спасти обанкротившуюся французскую армию в Дьенбьенфу и предотвратить, как опасались в Вашингтоне, захват коммунистами Индокитая и всей Юго-Восточной Азии. Причем это было сделано в условиях, когда руководитель Объединенного комитета начальников штабов адмирал Редфорд готов был немедленно направиться в крестовый поход против коммунистов во Вьетнаме.

В последующие годы решения, связанные с участием США в «грязной войне» во Вьетнаме, принимали президенты, не являвшиеся профессиональными военными.

Что же касается Эйзенхауэра, то его авторитет как военачальника был огромен. И если бы в тревожные дни весны 1954 г. Эйзенхауэр твердо высказался за необходимость широкомасштабной военной интервенции США во Вьетнаме, американское военное вмешательство в этот конфликт не могли бы предотвратить никакие усилия конгрессменов.