Игорь Губерман - Вечерний звон

ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ В СТРУЮ

Родясь почти что вровень с полувеком
на светлых берегах реки Невы,
ты мог бы стать приличным человеком,
но сделался художником – увы!

Теперь там хаос общего разброда,
и ты за счет еврейской головы
мог быть оплотом русского народа,
начальник был бы ты бы – но увы!

Для русской это редкостно равнины,
что в жителе нет генов татарвы;
в роду, где есть великие раввины,
ты сделался художником – увы!

Владея непростым и редким даром
улучшить вкус еды пучком травы,
ты мог бы стать известным кулинаром,
но сделался художником – увы!

Смакуя меломанские детали
в потоках гармонической халвы,
ты б даже мог настраивать рояли,
но сделался художником – увы!

Легко играя мыслей пересвистом,
слова переставляя так и сяк,
ты был бы залихватским публицистом -
зачем ты стал художником, босяк?

Роскошно развалясь перед камином
с осанкой патриарха и главы,
ты мог бы слыть отменным семьянином,
но склонен ты к художествам – увы!

На голос твой, пленительный и падкий -
пришла бы даже диктора карьера,
ты мог бы рекламировать прокладки,
художником ты стал – какого хера?

Воздавши дань любовной укоризне,
сказать уже по совести пора,
что счастливы мы рядом быть по жизни
с тобой – большим художником – ура!

БАЛЛАДА ПРО ВЕРУ И КСАНУ

Как-то раз умудрились родиться,
созревая в едином яйце,
две прекрасных собою девицы
с видом сходства на каждом лице.
Неразлучными были близняшки,
расходились не дальше вершка,
но по-разному клали какашки
в два больших неразлучных горшка.
Вера лихо носила юбчонку
и собой была очень стройна,
но попутал нечистый девчонку,
и с евреем связалась она.
Ксана долго терпела, как стоик,
но внезапно женился на ней
всей российской культуры историк,
славянин из литовцев, еврей.
Сестры мало собой различались,
а родясь под созвездьем Весы,
при походке немного качались
и в мужчинах ценили усы.
Потому их мужья бородаты
и темны, как сибирская ночь,
и все время немного поддаты -
девки выпить и сами не прочь.
Их мужчины смотрелись не чахло,
а родились под знаком Тельца,
но тельцом золотым там не пахло,
были только хуй и сердца.
Утопали в любовных объятиях
и в мечтах, мужиками навеянных,
и не знали о мероприятиях,
сионистами гнусно затеянных.
Ведь не знаешь, откуда печали
и разлука с какой стороны…
Ветры времени Верку умчали
далеко от советской страны.
Тосковали две чудные дамы
от порватия родственных уз,
и не выдержал Бог этой драмы
и разрушил Советский Союз!
Стали встречи светлы и прекрасны,
а мужья их, угрюмы и хмуры,
тихо шепчутся: просьбы напрасны,
снова пьяные две наши дуры.
Но сегодня – молчат эти монстры,
будем пить и горланить припевки,
веселитесь, разгульные сестры,
будьте счастливы, милые девки!

ОДА НА БРАКОСОЧЕТАНИЕ МАШИ И ИДАНА

С рождения девочка Маша
блистала умом и лицом,
а Вера была ей мамаша,
а Саша был Маше отцом.

Семейством гордилась приличным,
где предки – от рава до цадика,
однако путем очень личным
влеклась она с детского садика.

Опасность ее не смущала,
и страх был неведом Машуте,
верблюдов она укрощала
и прыгала на парашюте.

В науки вгрызалась, как лев,
и все начинала с начала,
и, шесть языков одолев,
девятый она изучала.

Была хороша она в талии,
имела бездонные очи,
с ней два кардинала в Италии
пытались сойтись покороче.

При всей ее женской гармонии
стреляла без промаха в тире,
с ней семь самураев в Японии
хотели иметь харакири.

В подарок ведя дромадера,
на облик в далекой дали
из Франции два гренадера,
мечтая о плене, брели.

Кто жар ей ученый остудит?
Сошлась бы с каким молодцом,
когда ж она трахаться будет? -
шептались мамаша с отцом.

У них о потомстве забота,
им нянчить хотелось внучат,
а Маша научное что-то
кропала в бессонных ночах.

Однако пришел тот единственный,
отменных еврейских кровей,
со службой настолько таинственной,
что сам же не знал он о ней.

Был духом и телом нормален,
шиитов спасал и суннитов,
а в Турции спас из развалин
четыреста антисемитов.

Так мужа нашла себе Маша,
пошла между них канитель,
сварилась любовная каша,
к семье привела их постель.

Летай по державам отсталым,
но делай детишек, Идан,
не век тебе лазать по скалам,
от Бога твой хер тебе дан!

КРАТКАЯ ОДА НА 70-ЛЕТИЕ ДОКТОРА ФАЙВИШЕВСКОГО (КЛИЧКА – ПРОФЕССОР)

Повсюду – совпадений светотень,
поскольку неслучайно все в природе:
ты с Лениным в один родился день,
и ты, конечно, назван в честь Володи.

Как молот, был безжалостен Ильич,
безжалостна, как серп, его эпоха;
его разбил кошмарный паралич,
а ты – мудрец, ебун и выпивоха.

Он тоже, как и ты, талантлив был,
однако же вы разны чрезвычайно:
он – много миллионов погубил,
а ты – немногих вылечил случайно.

Психованность весьма разнообразна,
общаться с сумасшедшими опасно,
душевная поломка так заразна,
что тронулся и ты – но как прекрасно!

Свихнувшись, не жалеешь ты об этом,
душой о человечестве скорбя,
и каждый, кто пришел к тебе с приветом,
излечится приветом от тебя.

Еще не все в России хорошо,
еще от ваших жизней длится эхо,
того – клянут, что некогда пришел,
тебя – благословляют, что уехал.

Перо мое от радости дрожит,
и ты меня, конечно понимаешь:
он, всеми проклинаемый, лежит,
а ты, любимый нами, – выпиваешь.

Сейчас вокруг тебя клубится пир,
и ты обязан помнить непременно,
что в этот день родился и Шекспир,
а ты к Вильяму ближе несравненно.