Семен Будённый - Пройдённый путь (Книга 2 и 3)

До глубокой ночи мы с К. Е. Ворошиловым и С. А. Зотовым анализировали положение армии, изыскивая наиболее верные пути для выполнения директивы командующего фронтом. И все время наши мысли и разговоры возвращались к дубно-кременецкой группировке противника. Уже четверо суток мы отвлекали крупные силы на ее разгром, но безуспешно. Нам не удалось не только разбить, даже отбросить противника, и он продолжал висеть на левом фланге армии.

Конечно, можно было оторваться от неприятеля и все соединения двинуть к Луцку. Но тогда образовывалась 90-километровая брешь, закрыть которую 45-я стрелковая дивизия была не в состоянии, а сильная и активная группа противника получала свободу действий в тылу Конной и 12-й армий.

Взвесив все это, мы пришли к выводу, что успешно наступать в Луцком направлении сможем, только разделавшись с дубно-кременецкой группировкой противника. Свои соображения телеграммой донесли командующему фронтом. Попросили его, чтобы для содействия нам левофланговые соединения 12-й армии не позднее вечера 18 июля вышли к реке Стырь на участке Чарторийск - Колки Рожище, а правофланговые дивизии 14-й армии развили стремительное наступление в направлении Почаев, Радзивиллов{54} и совместно с нами участвовали в разгроме противника в районе Полча - Дубцо - Верба - Кременец.

В ответной телеграмме Реввоенсовет фронта согласился с тем, что выполнение задач, определенных его директивой, действительно вызывает необходимость в первую очередь разбить войска противника в районе Дубно Кременец. "Поэтому, - указывал командующий фронтом, - ваши соображения приказываю провести в жизнь с полной решительностью и в кратчайший срок".

Чтобы предоставить Конной армии большую оперативную свободу, А. И. Егоров подчинил нам 24-ю стрелковую дивизию, подходившую к Луцку.

По разработанному нами плану разгром противника предполагалось осуществить путем концентрического наступления трех кавдивизии с севера, востока и юго-востока. При этом двум бригадам 4-й дивизии предстояло захватить Радзивиллов и отрезать пути отхода неприятелю на запад, а одной бригаде прикрыть переправу через Стырь на участке Красное - Берестечко. 11-я и 14-я кавалерийские наносили удар из района Дубно - Хорупань.

6-я дивизия получила задачу удерживать рубеж на Стыри от Рожище до Торговица и прикрыть наступавшие соединения от ударов с северо-запада.

Чтобы лично руководить войсками на главном направлении, я с оперативной группой полештарма в ночь на 18 июля выехал в хуторок Ужинец, расположенный километрах в четырех северо-восточнее Млинова.

Чуть свет загрохотала артиллерия. И тут же на фронте 11-й и 14-й кавдивизии начались яростные атаки противника, переходившие в рукопашные схватки.

Та и другая стороны дрались с большим ожесточением. 18-я польская пехотная дивизия стремилась во что бы то ни стало прорваться к Млинову, куда, как поназывали пленные, навстречу им должна была выдвинуться 3-я пехотная дивизия легионеров 2-й армии. Соединения же Конармии рвались к югу, на Козин.

Весь день мы провели в боевых порядках 14-й, а затем 11-й дивизий. Бои здесь не прекращались ни на час. Части действовали преимущественно спешенными, так как местность не позволяла атаковать в конном строю.

К вечеру разразилась гроза. И без того сырая почва теперь окончательно размякла. Находясь в селе Страклов, южнее Дубно, мы видели, как мокрые до нитки, увязающие по колено в грязи бойцы 11-й кавалерийской дивизии и 134-й стрелковой бригады с трудом наступали к переправам на реке Иква.

К тому времени дивизия Ф. М. Литунова внезапным налетом овладела городом Радзивиллов в тылу противника, разрушила железную дорогу и связь, захватила пленных и обозы. Этот успех мог сыграть решающую роль в операции, удержи 4-я дивизия Радзивиллов. Но, к сожалению, в тылу у нее противник форсировал Стырь, и Литунов был вынужден двинуться назад в район Берестечко.

К исходу дня противник сохранил за собой выгодные рубежи обороны и отступил лишь на некоторых участках. Стало очевидным, что после ухода бригад Литунова из Радзивиллова наши ослабленные боем 11-я и 14-я дивизии не смогут сломить сопротивления неприятельской пехоты. Требовались новые усилия и маневр, подобный проведенному 4-й дивизией. Я принял решение на следующий день использовать для этого 6-ю кавдивизию, которую на Луцком направлении сменяла подходившая 24-я стрелковая дивизия. С. К. Тимошенко получил задачу к утру сосредоточить две бригады в районе Смордвы, за правым флангом 14-й дивизии. Одну бригаду приходилось оставить у Луцка до полного сосредоточения там стрелковой дивизии.

Утром Семен Константинович приехал к нам в Ужинец.

- Все в порядке, мои уже подошли к Смордве, - доложил он, пожимая мне руку.

- Хорошо, - ответил я. - Приготовьтесь к наступлению. Как только Пархоменко начнет атаковать, сразу же обходите противника слева и стремительным броском захватите села Полча и Козин.

Внимательно поглядев на карту, Семен Константинович согласно кивнул головой:

- Будет выполнено.

Не теряя времени, мы с ним выехали в Смордву. К. Е. Ворошилов отправился в 14-ю дивизию.

Наступление началось. Лишь только части А. Я. Пархоменко завязали артиллерийскую и пулеметную дуэль с противником, 6-я дивизия выступила на юг, но неожиданно была остановлена сильным огнем. Оказывается, враг успел за ночь выдвинуть на свой левый фланг пехотный полк. Головная бригада спешилась и завязала огневой бой.

А в это время другая бригада С. К. Тимошенко, отклонившись к юго-западу, лесом обошла фланг противника. После этого здесь наметился успех. И когда за лесом скрылись эскадроны 6-й дивизии, уходившие в тыл врага, я поехал к А. Я. Пархоменко.

Под Хорупанью шла кровопролитная схватка, которой я не видел даже в дни последних жестоких боев. Не менее 30 орудий и масса пулеметов осыпали наши непрерывно атакующие части градом снарядов и пуль.

Нелегко приходилось и врагу. Для подтверждения сошлюсь еще на одного участника тех боев - польского подполковника Арцишевского. "Трудно описать многократные бешеные и свирепые атаки полков неприятельской конницы, сообщает он, - невиданные до сих пор даже во время боев под Острогом, то в лоб и фланги на пехоту, то сзади на отдельные батареи, которым приходилось защищаться картечью с дистанции 200 метров, и безустанные контратаки наших резервов"{55}.

Боем 18-й пехотной дивизии, как потом показали пленные, руководил лично генерал Крайовский. Он приехал прямо на позиции, чтобы морально поддержать своих солдат и офицеров. Арцишевский писал, что Крайовский видел в бинокль Буденного, который стоял на кургане у автомобиля и отдавал приказания непрерывно подъезжавшим к нему командирам.