Юрий Емельянов - Сталин. Путь к власти

По поводу же «форм организации» Сталин писал: «Задача военного искусства состоит в том, чтобы обеспечить за собой все роды войск, довести их до совершенства и умело сочетать их действия. То же самое можно сказать о формах организации в политической области. Здесь, так же как и в военной области, формы организации приспособляются к формам борьбы». Немаловажное значение он придавал лозунгам и директивам: «Удачно формулированные решения, отражающие цели войны или отдельного сражения, популярные в войсках, имеют иногда решающее значение на фронте, как средство вдохновить армию к действию, поддержать дух и пр. Соответствующие приказы, лозунги или воззвания к войскам имеют для всего хода войны столь же важное значение, как первоклассная тяжелая артиллерия или первоклассные быстроходные танки. Еще большее значение имеют лозунги в политической области, где приходится иметь дело с десятками и сотнями миллионов населения с их разнообразными требованиями и потребностями».

Приобщившись к основам военного искусства, Сталин сумел выработать ряд положений о политической стратегии и тактике, которые затем вошли в его работу «Об основах ленинизма»: сосредоточение главных сил в решающий момент на наиболее уязвимом для противника участке; выбор момента решающего удара; неуклонное проведение уже принятого курса через все и всякие затруднения; маневрирование резервами, «рассчитанное на правильное отступление, когда враг силен, когда отступление неизбежно»; выдвижение на первый план именно тех форм борьбы и организации, которые более всего соответствуют конкретной обстановке; «нахождение в каждый данный момент того особого звена в цепи процессов, ухватившись за которое можно будет удержать всю цепь и подготовить условия для достижения стратегического успеха».

Уроки, извлеченные им из опыта Гражданской войны, сыграли важную роль в его становлении как одного из главных руководителей партии. Эти уроки помогли ему лучше анализировать политическую обстановку и находить решения, отвечающие реальным возможностям. Соединение методики военной науки с политической практикой существенно усилило его позиции в период соперничества между различными группировками и отдельными лицами за высшую власть в партии и стране.

В конце Гражданской войны Сталин после недолгого отпуска вернулся к своим обязанностям наркома по делам национальностей и наркома государственного контроля, члена политбюро и оргбюро. Перед X съездом в партии развернулась дискуссия о профсоюзах. Ряд видных деятелей партии выступали за передачу профсоюзам верховной власти (платформы «рабочей оппозиции» и «демократического централизма»). Исходя из краткосрочности «мирной передышки» и веря в необходимость сохранить чрезвычайные методы управления «военного коммунизма», Троцкий потребовал «перетряхивания профсоюзов» и их всеобщей милитаризации по образцу Цектрана (профсоюз транспортных рабочих).

В ходе дискуссии Троцкий объединил свою платформу с бухаринской. В этой новой платформе принципиальные различия между многими группировками снимались. Проект платформы Троцкого-Бухарина, предусматривавшей слияние хозяйственных и профсоюзных организаций, подписали видные члены ЦК: Ф.Э.Дзержинский, Н.Н. Крестинский, Е.А. Преображенский, Х.Г. Раковский, Л.П. Серебряков. (Позже Сталин вспоминал: «Дзержинский не только голосовал, а открыто Троцкого поддерживал при Ленине против Ленина… Это был очень активный троцкист, и все ГПУ он хотел поднять на защиту Троцкого. Это ему не удалось») 18 января 1921 года в «Правде» была опубликована «платформа десяти», противостоящая оппозиционным платформам. Из десяти подписавших ее людей 9 были членами ЦК: В.И. Ленин, Ф.А. Сергеев (Артем), Г.Е. Зиновьев, М.И. Калинин, Л.Б. Каменев, Г.И. Петровский, Я.Э. Рудзутак, И.В. Сталин, М.П. Томский. Отсутствие подписей остальных 10 членов ЦК свидетельствовало о том, что большинство членов ЦК не было готово поддержать Ленина против Троцкого. Есть основания полагать, что Ленин не мог рассчитывать и на поддержку большинства на X съезде партии. Дело в том, что формирование делегаций в значительной степени находилось в руках секретариата ЦК, который целиком состоял из сторонников Троцкого (Н.Н. Крестинский, Е.А. Преображенский, Л.П. Серебряков).

Помимо широкой поддержки в высших эшелонах власти, Троцкий мог рассчитывать и на голоса рядовых членов партии. К этому времени большинство в партии составляли те, кто вступил в нее после 1917 года и кто не знал о многолетнем идейно-политическом противостоянии Троцкого и большевиков. Они активно включились в общественную жизнь в годы Гражданской войны, когда Троцкий был окружен ореолом боевой славы, руководил действиями Красной Армии на многочисленных фронтах. В стране были города, заводы, фабрики, переименованные в его честь, всюду висели портреты Троцкого, а на улицах нередко звучала песня, в которой обещание устроить «пожар мировой» и объявление Красной Армии «всех сильней» венчалось словами: «С отрядом флотским товарищ Троцкий нас поведет в последний бой!» Популярность Троцкого среди членов партии и сторонников Советской власти соперничала с популярностью Ленина, а благодаря его боевой славе и ораторским дарованиям он казался многим более привлекательной фигурой, чем главный вождь пролетарской революции. Даже те, кто никогда не слышал выступлений Троцкого, знали, что он умел переломить настроения собравшихся своими зажигательными речами.

Эти широкие массы могли поддержать Троцкого не только в вопросе о профсоюзах. Позже, в середине 1920-х годов, анонимный корреспондент (в котором подозревали Н.Н. Бухарина) писал эмигранту Илье Британу: «Помните, когда пресловутая дискуссия о профсоюзах угрожала и расколом партии, и заменой Ленина Троцким (в этом была сущность дискуссии, скрытая от непосвященных под тряпьем теоретического спора)…» Впервые после Октябрьской революции Троцкий бросил вызов Ленину.

Однако решительного выступления Троцкого с целью захвата власти не последовало. Разрядке конфликта в значительной степени способствовал мятеж в Кронштадте. Из-за этого мятежа лидер антиленинской оппозиции Троцкий был отозван из Москвы на его подавление и смог появиться на съезде лишь за два дня до его закрытия, когда основные решения верховного форума партии были уже приняты. Подоплека кронштадтских событий позволяет предположить, что матросы были спровоцированы на выступление. Продовольственные трудности, вызвавшие кронштадтский мятеж, были искусственно созданы, а за несколько дней до восстания, когда матросы стали выдвигать совершенно справедливые требования, Зиновьев опубликовал в «Петроградской правде» статью «Достукались!», в которой обвинил гарнизон Кронштадта в контрреволюции. Многие считали, что эта статья сыграла роль детонатора восстания. Не менее знаменательно, что о восстании в Кронштадте было объявлено в трех парижских газетах за две недели до его начала. В то же время Зиновьев, который славился своим паникерством, на сей раз не бил тревогу. Казалось, что кто-то постарался оповестить весь мир о восстании заранее, даже до того как его основные участники решились на выступление.