Юрий Емельянов - Сталин. На вершине власти

Г. К. Жуков оценивал итоги контрподготовки более сдержанно. 9н вспоминал: «В 2 часа 30 минут, когда уже вовсю шла контрподготовка, позвонил Верховный. «Ну как? Начали?» – «Начали». – «Как ведет себя противник?» Я ответил, что противник пытался отвечать на нашу контрподготовку отдельными батареями, но быстро замолк. «Хорошо. Я еще позвоню», – сказал Сталин».

Сталин внимательно следил заходом сражения на Курской дуге. «Под утро 9 июля, – писал Жуков, – в командный пункт Центрального фронта позвонил И.В. Сталин и, ознакомившись с обстановкой, сказал: «Не пора ли вводить в дело Брянский фронт и левое крыло Западного фронта, как это было предусмотрено планом?» Я с этим согласился. Тогда Сталин приказал: «Выезжайте к Попову и вводите в дело Брянский фронт… Когда можно будет начать наступление Брянского фронта?» – «Двенадцатого». – «Согласен». В тот же день Сталин направил Василевского в войска Ротмистрова и Жадова, действовавшие на прохоровском и южном направлениях. С 18 июля туда же прибыл Жуков. Здесь, в районе Прохоровки, развернулось самое грандиозное танковое сражение за всю человеческую историю.

Сталин торопил Жукова и Василевского с наступлением, но, по словам Жукова, они сумели убедить Верховного повременить, чтобы основательно измотать противника в оборонительном сражении. 12 июля перешли в контрнаступление войска Брянского и Западного фронтов (командующие М.М. Попов и В.Д. Соколовский), а с 15 июля к ним присоединились войска Центрального фронта (командующий К. К. Рокоссовский). 17 июля по телефону Сталин отдал указания, которые были превращены в директиву представителю Ставки маршалу артиллерии Н.Н. Воронову и командующему Брянским фронтом М.М. Попову.

К исходу 23 июля советские войска отбросили немцев на позиции, которые те занимали до начала наступления 5 июля. Штеменко вспоминал: «Все это было доложено И. В. Сталину в ночь на 24 июля, а утром Верховный Главнокомандующий позвонил по телефону в Генштаб и распорядился, чтобы мы срочно подготовили поздравительный приказ войскам, победившим в Курской битве. Это был третий приказ подобного рода… Около 16 часов Антонова и меня вызвали в Ставку. Сталин был в радостном возбуждении. Он не стал слушать наш доклад об обстановке, которая и без того была уже известна ему, а сразу потребовал зачитать вслух проект приказа… Когда дошло до вывода: «Таким образом план летнего наступления нужно считать полностью провалившимся», – Верховный Главнокомандующий остановил чтение и продиктовал следующую вставку: «Тем самым разоблачена легенда о том, что немцы летом в наступлении всегда одерживают успехи, а советские войска вынуждены будто бы находиться в отступлении». «Надо об этом сказать, – пояснил он. – Фашисты во главе с Геббельсом после зимнего поражения под Москвой все время носятся с этой легендой».

Приказ венчался фразой: «Вечная слава героям, павшим на поле боя в борьбе за свободу и честь нашей Родины!» Как замечал Штеменко, «нам предложили и впредь придерживаться этой формы, то есть адресовать приказ командующим фронтами, показывать фамилии командующих армиями и командиров отличившихся войск, кратко излагать результаты сражения. Оставлялась и концовка в честь павших героев. Она совершенствовалась раз от разу и наконец получила такую редакцию: «Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу и независимость нашей Родины. Смерть немецким захватчикам!» Эта же концовка, кроме последних трех слов, вошла и в приказ, посвященный победоносному завершению войны».

Оборонительное сражение на Курской дуге переросло в ее северной части в наступательное. Как писал Василевский, «в итоге совместной операции трех фронтов, носившей наименование «Кутузов», орловский плацдарм противника к 18 августа был ликвидирован, а действовавшие там силы фашистов разгромлены».

1 августа Жуков прибыл в Москву и, по словам С.М. Штеменко, согласовал с И. В. Сталиным основные положения плана «Полководец Румянцев», предусматривавшего наступление на белгородско-харьковском направлении Воронежского и Степного фронтов. Операция началась 3 августа. 5 августа в ходе выполнения операций «Кутузов» и «Румянцев» наши войска взяли Орел и Белгород.

Однако несмотря на достигнутые успехи, Сталин настороженно следил за постоянно менявшейся обстановкой. 7 августа Сталин выразил беспокойство по поводу того, что часть войск Катукова и Жадова оказалась отвлечена на другие направления. Тут же Ставка направила командованию Воронежского фронта указание: «Из положения войск 5-й гв. армии Жадова видно, что ударная группировка армии распылилась и дивизии армии действуют в расходящихся направлениях. Товарищ Иванов (псевдоним Сталина с 15 мая 1943 года. – Прим. авт.) приказал вести ударную группировку армии Жадова компактно, не распыляя усилий в нескольких направлениях. В равной степени это относится и к 1 – и танковой армии Катукова».

Быстрое продвижение советских войск происходило без достаточно прочного закрепления флангов. Воспользовавшись этим, немцы нанесли Два мощных контрудара по войскам Воронежского фронта (командующий Н.Ф. Ватутин) 11 августа и 18—20 августа, поставивших под угрозу освобождение Харькова. После того как во время доклада в ночь на 22 августа А.И. Антонов поделился с И.В. Сталиным своими опасениями, тот, по словам Штеменко, приказал: «Садитесь и пишите директиву Ватутину. Копию пошлите товарищу Жукову». Сам он тоже вооружился красным карандашом и, прохаживаясь вдоль стола, продиктовал первую фразу: «События последних дней показали, что вы не учли опыта прошлого и продолжаете повторять старые ошибки, как при планировании, так и при проведении операций».

За этим последовала пауза – Сталин собирался с мыслями. Потом, как говорится, на одном дыхании, был продиктован целый абзац: «Стремление к наступлению всюду и к овладению возможно большей территорией без закрепления успеха и прочного обеспечения флангов ударных группировок является наступлением огульного характера. Такое наступление приводит к распылению сил и средств и дает возможность противнику наносить удары во фланг и тыл нашим далеко продвинувшимся вперед и не обеспеченным с флангов группировкам.

Верховный на минуту остановился, из-за моего плеча прочитал написанное. В конце фразы добавил собственноручно: «и бить их по частям». Затем диктовка продолжалась: «При таких обстоятельствах противнику удалось выйти на тылы 1-й танковой армии, находившейся в районе Алексеевка, Ковяги; затем он ударил по открытому флангу соединений 6 гв. армии, вышедших на рубеж Отрада, Вязовая, Панасовка, и, наконец, используя вашу беспечность, противник 20 августа нанес удар из района Ахтырки на юго-восток по тылам 27-й армии, 4 и 5 гв. танковых корпусов. В результате этих действий противника наши войска понесли значительные и ничем не оправданные потери, а также было утрачено выгодное положение для разгрома харьковской группировки противника.