Генрих Сечкин - На грани отчаяния

Снова решетки. Снова нары. И не так страшна была несвобода, как крушение всех надежд. Через год за хорошее поведение и организацию в зоне художественной самодеятельности Генрих был освобожден.

Снова началась борьба. За право проживания в Москве, за прописку, вообще за право жить. Преодолев административные преграды и поселившись в своей комнатушке в коммунальной квартире вместе со старенькой мачехой (отец уже умер), он вновь принялся восстанавливать свою жизнь. Генриха снова приняли на работу везде, где он трудился до суда. Вновь призвание заставило его перечеркнуть прошлое и с головой окунуться в горячо любимое дело.

Вступив в Творческое объединение московских гитаристов и понимая, что при любой теоретической базе советские гитаристы варятся в собственном соку, Генрих начал вести переговоры с Министерством культуры об организации гастролей в Советском Союзе лучших зарубежных музыкантов. Одновременно вел творческую переписку с выдающимися гитаристами Аргентины, Англии, Испании, Германии и других стран. В результате к нам стали приезжать с концертами такие маститые музыканты, как Мария Луиза Анидо, Джон Вильямс, Николас Альфонсо, Зигфрид Беренд и другие. Выступления каждого из них Генрих рецензировал в газете «Советская культура», с каждым из музыкантов организовывал встречу для гитаристов Москвы.

Тем временем его любимое детище - ансамбль гитаристов Дома культуры имени Чкалова получает звание лауреата Всесоюзного конкурса имени Андреева. В 1965 году ансамбль и его руководитель становятся лауреатами Международного фестиваля музыки народов Латинской Америки. В 1966 снова этот же конкурс. И снова диплом лауреата. В книге «Гитара и гитаристы», выпущенной издательством «Музыка», отмечается талант Генриха как энергичного руководителя гитарного ансамбля.

В то время гитарист мог получить образование только в объеме музыкальной школы. Единственный в Москве класс гитары в Училище при консерватории был переполнен. Множество руководителей кружков гитарной самодеятельности не имели понятия о нотной грамоте и преподавали ученикам непосредственно «с рук». Это очень беспокоило Генриха. Он проявил чудеса организаторских способностей, когда вместе с коллегами организовал при Московском городском доме народного творчества двухгодичные курсы повышения квалификации для педагогов-гитаристов московских клубов, пригласив в качестве преподавателей самых известных в стране теоретиков музыки.

Через некоторое время, не без участия Генриха, после многолетнего перерыва возобновляет работу класс гитары в Музыкальном училище имени Октябрьской революции. Расцветом гитары в СССР назван этот период в зарубежных музыкальных изданиях.

Творческое объединение московских гитаристов выбирает Генриха своим председателем. Из разных стран постоянно поступают приглашения на гастроли. Но Министерство культуры не решается отпустить четырежды судимого человека. А тем временем бурная деятельность продолжается. Концерты его ансамбля в Кремлевском театре, в Кремлевском Дворце съездов. После концерта, посвященного XVI съезду ВЛКСМ, с творческими успехами его лично поздравляет Брежнев. Несколько лет титанического труда, наконец дают свои результаты.

В 1979 году Польское музыкальное издательство выпустило книгу «Лексикон гитары». В ней наряду с биографиями таких звездных музыкантов, как Паганини, Берлиоз, Вебер, Шуберт, Диабелли, Бокерини и других, есть и творческая биография Генриха. Этот справочник был переиздан во многих странах.

Не одна страница посвящена творчеству Генриха в объемном «Биографическом музыкально-литературном словаре-справочнике русских и советских деятелей гитары».

…Прошло двадцать лет. Постепенно наладилась семейная жизнь. Жена хлопотала по дому. Сыну исполнилось четырнадцать. Овчарке Альме - пять. Семья уже жила в отдельной двухкомнатной квартире. Были «Жигули», видеотехника. Была приобретена еще одна кооперативная квартира, которую заботливые родители готовили для сына. Шел 1982 год. Различные московские организации собирались отмечать пятидесятилетие Генриха и двадцатипятилетие его творческой деятельности. Телевидение готовило большую передачу, радио не отставало, газета «Вечерняя Москва» уже опубликовала сообщение о юбилее. Готовились музыкальные издательства и других стран…

Одиннадцатого мая в семь часов утра раздался звонок в дверь.

- Кто там?

- Откройте! Милиция!

- А в чем дело?

- Ваша собака покусала человека. Откройте!

Генрих, уже умудренный жизненным опытом, сначала вышел на балкон, чтобы выяснить, на чем приехали незваные гости… У подъезда стояли, ощетинившись антеннами, две черные «Волги». В дверь стали звонить и колотить беспрерывно. Заверещал телефон. В глазок двери были видны толпившиеся люди в штатском и между ними участковый.

…Свое пятидесятилетие Генрих справлял в трехместной камере Лефортовской тюрьмы КГБ.

Что же стряслось на этот раз? А ничего. Просто в конце семидесятых к Брежневу пожаловал высокий чин из КГБ и доложил примерно следующее: «Уважаемый Леонид Ильич! Вам и нам доподлинно известно, что, развязав «психологическую войну» против нашей страны, империалистические круги Запада, и, прежде всего США, постоянно прибегают к идеологическим диверсиям. Они стремятся вызвать в социалистическом обществе идейный разброд, создать обстановку неустойчивости, утраты ясной перспективы, подорвать у трудящихся веру в социализм, коммунизм. Западные спецслужбы вовлекают в антисоветские акции самые разнородные антисоциалистические элементы. Мы глушим «Голос Америки» и «Свободную Европу», чтобы наши люди не поддавались западной пропаганде. Но в настоящее время в стране появилась аппаратура, с помощью которой можно неконтролируемо просматривать ввозимые в СССР западные фильмы, в которых бытовые сцены резко противоречат нормам коммунистической нравственности. Больше того, с помощью этой аппаратуры в приграничных районах нашей страны можно записывать зарубежные передачи непосредственно из эфира, а потом неограниченно копировать их для друзей и знакомых. Эта вредная, ввозимая из-за рубежа аппаратура - видеомагнитофон! Какие будут указания?»

«Искоренить!» - последовало лаконичное указание генсека. Вот так Генрих снова получил шесть лет с конфискацией имущества. Через пять его оправдали. Освободившись, он приехал в Москву. К этому времени в его квартире, пропив оставшиеся от конфискации вещи, удобно расположился новый муж его жены, вторую квартиру оприходовал для себя жилищный кооператив, девятнадцатилетний сын сидел в тюрьме, собака Альма умерла.

Друзья скинулись и одолжили пятидесятичетырехлетнему Генриху деньги на оплату съемной квартиры и на старенькие «Жигули»-«копейку». Жизнь вновь надо было начинать сначала. С гитарой было покончено. На одном из этапов конвой неаккуратно обошелся с Генрихом, и три пальца правой руки перестали работать. Конфискованное имущество давно продали по ценам в десятки раз ниже номинальной стоимости. Возвращенная сумма оказалась мизерной. Но долги надо отдавать, и, купив патент на «извоз», Генрих стал работать частным таксистом на своей «копейке». «Вкалывал», как и в молодости, день и ночь. Домой не тянуло - там было пусто.