Юрий Емельянов - Троцкий. Мифы и личность

Новости о жизни революционного подполья России прибывали в таежный край с большим опозданием. Обычно их привозили новые ссыльные. Троцкий вспоминал, что он с жадностью ждал прибытия очередной партии ссыльных, которые проезжали через Верхоленск. Именно здесь Бронштейн впервые встретился с двумя будущими руководителями ВЧК – Дзержинским и Урицким, которых сослали вверх по Лене.

От прибывавших в Верхоленск революционеров он впервые узнал, что «за границей создана «Искра», поставившая своей задачей создание централизованной организации профессиональных революционеров, связанных железной дисциплиной действия. Пришла изданная в Женеве книжка Ленина «Что делать?», целиком посвященная этому вопросу. Мои рукописные рефераты, газетные статьи и прокламации для Сибирского Союза сразу показались мне маленькими и захолустными перед лицом новой грандиозной задачи».

Эти новости привели Бронштейна к выводу: «Надо было искать другого поприща». Таким поприщем могла стать для него работа по созданию мощной всероссийской централизованной партии. При этом он не хотел довольствоваться ролью рядового исполнителя указаний центрального руководства на периферии, а желал активно участвовать в решениях главного штаба революционного подполья. Поэтому он делал другой вывод: «Надо было бежать».

Однако побег означал, что он должен был оставить на попечение своей жены Александры все заботы по уходу и воспитанию двух малолетних дочерей. Как утверждал Троцкий в своих воспоминаниях, «супруга была готова пойти на тяжелые лишения, говоря лишь одно слово: «надо». Революционный долг покрывал для нее все другие соображения, и прежде всего личные».

Троцкий писал, что в это время «началась эпидемия побегов. Приходилось устанавливать очереди. Почти во всяком селе встречались отдельные крестьяне, еще мальчиками подвергшиеся влиянию революционеров старшего поколения. Они тайно увозили политиков в лодке, на телеге, в санях, передавая из рук в руки. Сибирская полиция была, в сущности, так же беспомощна, как и мы. Огромные пространства были ее союзником, но и ее врагом. Поймать бежавшего ссыльного было трудно. Больше шансов на то, что он утонет в реке или замерзнет в тайге».

На самом деле местное население не было уж столь «распропагандировано» революционерами, а просто проявляло характерное для русского человека участливое отношение к «пострадавшим», опиравшееся на известную русскую пословицу: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». Об этом писал еще Герцен в своей книге «Былое и думы»: «Простой народ еще менее враждебен к сосланным, он вообще со стороны наказанных, – писал Герцен. – Около сибирской границы слово «ссыльный» исчезает и заменяется словом «несчастный». В глазах русского человека судебный приговор не пятнает человека. В Пермской губернии, по дороге в Тобольск, крестьяне выставляют часто квас, молоко и хлеб в маленьком окошке на случай, если «несчастный» будет тайком пробираться из Сибири». В советское время подобное отношение деревенских жителей Сибири к бежавшему из заключения запечатлел Василий Шукшин в рассказе «Охота жить».

12 июня 1902 года в Верхоленске сбежал из ссылки задержавшийся в этом городе под предлогом болезни Ф.Э. Дзержинский. 21 августа 1902 года из этого же города совершил побег Л.Д. Бронштейн.

Александра Бронштейн сделала все, чтобы побег как можно дольше остался незамеченным. На другой день после побега она убедила жандарма, что ее муж заболел и спит, показав на сеновал, где было сделано чучело в виде человеческой фигуры. Александра не знала еще, как ей придется выбираться из Сибири с двумя детьми. Не догадывалась она и о том, что невольно помогла краху своего брака.

Лишь через два дня из Верхоленска была направлена телеграмма:

«Губернатору. Копия полицмейстеру. Вчера самовольно отлучился Лейба Бронштейн 23 лет 2 аршина половиной волосы каштановые подбородок двойной разделен носит очки по заявлению жены Бронштейн выехал Иркутск. Исправник Людвиг».

Тем временем Лейба Бронштейн ехал на телеге вместе с другой беглой ссыльной в сторону железной дороги. Еще в пути спутники разделились, чтобы их труднее было поймать. Троцкий вспоминал: «Я без приключений сел в вагон, куда иркутские друзья доставили мне чемодан с крахмальным бельем, галстуком и прочими атрибутами цивилизации. В руках у меня был Гомер в русских гекзаметрах Гнедича». Здесь же на сибирской станции Бронштейн вписал в фальшивый паспорт фамилию Троцкого.

Человек с фамилией одесского тюремщика сел в поезд, который двигался в западном направлении. Не так давно «Восточное обозрение» опубликовало его статью, посвященную смерти Глеба Успенского, в которой приводилась цитата из произведения покойного о том, что ему пришлось «забыть свое собственное прошлое», чтобы обрести новую личность. Может быть, эта мысль была созвучна настроению пассажира. Впрочем, потом в «Моей жизни» он лишь вспомнит о том, что читал в дороге Гомера.

В Самаре, куда из Сибири прибыл Л.Д. Троцкий, его встретил Г.М. Кржижановский, руководитель Бюро Русской организации «Искры». Секретарскую работу в бюро вели З.П. Кржижановская и сестра В.И. Ленина – М.И. Ульянова.

Познакомившись с Кржижановским и его окружением, участник давно забытого «Южно-русского рабочего союза» и известный лишь читателям «Восточного Обозрения» автор ряда литературных очерков вошел в круг ведущих деятелей российской социал-демократии. К этому времени за плечами автора популярной революционной песни «Варшавянки» Глеба Максимилиановича Кржижановского, известного в ту пору под конспиративной кличкой «Клэр», уже имелся немалый опыт участия в революционном движении. После разгрома «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» он был сослан в Минусинский округ. Находясь в ссылке, он подписал написанный Лениным «Протест российских социал-демократов», который явился важным этапом в борьбе против «экономистов». С тех пор Кржижановский был постоянно на стороне Ленина.

Троцкий прибыл в Самару, когда бюро Русской организации развертывало активную деятельность по осуществлению ленинского плана построения партии. В это время Ленин прислал из Лондона, где в это время издавалась «Искра», инструктивное «Письмо к товарищу о наших организационных задачах». В нем предлагалось покончить с практикой деления партийных комитетов на два – один для рабочих, другой для интеллигенции. Особые усилия Ленин предлагал направить на создание комитетов на заводах. Он писал: «Каждый завод должен стать нашей крепостью».

Еще раньше 23 апреля 1902 года Ленин писал Кржижановскому: «Теперь наша главная задача – подготовить это, т. е. чтобы вполне свои люди проникли в возможно большее число комитетов… Это главная задача, ибо иначе нас неизбежно оттеснят: подчините все остальное этой задаче, помните о важнейшем значении Второго съезда!… Итак, паки и паки: вступать в комитеты».