Игорь Муромов - 100 великих любовников

Дягилев повез «Парад» в Мадрид и Барселону. За балетом – и Ольгой – последовал Пикассо. Он много рисовал ее в манере сугубо реалистической. На этом настаивала сама балерина, которая не любила непонятные ей эксперименты в живописи. «Я хочу, – говорила она, – узнавать свое лицо».

В Барселоне Пикассо познакомил Ольгу со своей матерью. Она тепло приняла русскую девушку, ходила на спектакли с ее участием, но однажды предупредила: «С моим сыном, который создан только для самого себя и ни для кого другого, не может быть счастлива ни одна женщина». В Барселоне художник написал ее «испанизированный» портрет в мантилье, который подарил матери.

12 июля 1918 года в мэрии 7-го парижского округа прошла церемония бракосочетания Пабло Пикассо и Ольги Хохловой. Оттуда они отправились в русский собор Александра Невского.

После свадьбы молодожены перебрались в большую квартиру в самом центре Парижа на улице Ля-Бовси, неподалеку от галереи, где он выставлялся. Ольга была прирожденной хозяйкой и принялась обставлять квартиру, руководствуясь своим вкусом. Пикассо не вмешивался. Он ограничивался тем, что навел беспорядок в мастерской этажом ниже, разложив где попало коллекцию разных предметов и расставив прямо у стен свои работы и картины Ренуара, Матисса, Сезанна, Руссо.

Пикассо вместе с молодой женой повсюду оказывался в центре внимания, художник постепенно втягивался в вихрь светской жизни. Он заказал себе множество костюмов, стал носить безупречный смокинг, золотые часы в кармашке своего жилета, не пропускал ни одного званого обеда. В течение нескольких недель человек, который до этого вел жизнь богемную, стал настоящим денди, как его друг Стравинский, некогда вызывавший его восхищение панталонами горчичного цвета.

Но и Пикассо-денди не утратил своей огромной работоспособности, стремления к совершенству. Он писал портреты Дягилева, Стравинского, Бакста, Кокто. Ольгу он нарисовал для своей первой литографии, которая была использована для пригласительного билета на его выставку.

Постепенно необузданная художественная натура Пикассо приходила в противоречие с той светско-снобистской жизнью, которую ему приходилось вести. С одной стороны, он хотел иметь семью, любил жену. Но вместе с тем постепенно зрел конфликт с Ольгой, вызванный тем, что художник не хотел обременять себя условностями, которые мешали его творчеству. Он стремился оставаться полностью свободным человеком и был готов во имя этого пожертвовать всем остальным.

4 февраля 1921 года у них родился сын Поль (Пауло). В 40 лет Пикассо впервые стал отцом. Это событие взволновало его, неожиданно для самого себя наполнило гордостью. Он делал бесконечные рисунки своего сына и жены, помечая на них не только день, но и час. Все они выполнены в неоклассическом стиле, а женщины в его изображении напоминают олимпийские божества.

Ольга стремилась безраздельно завладеть мужем и время от времени устраивала сцены ревности без всяких на то оснований. Уставший от бессмысленной светской жизни, Пикассо замкнулся в себе и словно отгородился от жены невидимой стеной. В сущности, всю его жизнь главной страстью было творчество, во имя которого он был готов пожертвовать всем. Он часто рассказывал о французском художнике-керамисте Бернаре де Палиси, жившем в XVI веке, который для поддержания огня в печи во время обжига бросал туда свою мебель. Пикассо очень любил эту историю и видел в ней настоящий пример «горения» во имя искусства. Сам он утверждал, что бросил бы в печь и жену, и детей – лишь бы не угас в ней огонь.

В январе 1927 года на улице, в толпе, выходящей из метро, Пикассо увидел красивую девушку с серо-голубыми глазами. Он словно видел ее раньше – в своем воображении и на своих полотнах. «Он схватил меня за руку и сказал: "Я Пикассо! Вы и я вместе совершим великие вещи"», – вспоминала впоследствии Мари-Терез Вальтер. Ей было тогда 17 лет. Она ничего не знала ни об искусстве, ни о Пикассо. Ее интересы были совершенно другими – плавание, гимнастика, велосипед, альпинизм.

«Началось самое большое сексуальное увлечение в жизни Пикассо, не знающее ни границ, ни табу, – писала американка Арианна Стасинопулос-Хаффингтон, автор обстоятельной монографии, наделавшей на Западе много шума. – Это была страсть, возбуждаемая секретностью, окружавшей их отношения, а также тем, что Мари-Терез, имевшая вид ребенка, оказалась податливой и послушной ученицей, которая с готовностью шла на любые эксперименты, включая садистские, полностью повиновалась желаниям Пикассо». Предаваясь этой безумной страсти, художник пытался забыть Ольгу, вычеркнуть ее из жизни.

Сам художник однажды признался, что он делил всех представительниц прекрасного пола на «богинь» и «половые коврики». (В данном случае Ольга, его первая официальная жена, была в числе редкостных исключений.) Ему доставляло особую радость, утверждала А. Стасинопулос-Хаффингтон, превращать первых во вторых, и они, «богини», не только позволяли ему это делать, но и получали удовольствие. По ее мнению, художник не искал настоящей любви, а всегда стремился соблазнить, подчинить и навязать свою волю. В нем был исключительно сильно развит инстинкт разрушения. Его любовницами становились жены его близких друзей, порой с их ведома и согласия, как, например, было со второй женой Поля Элюара – Нюш. И вся его жизнь прошла под знаком борьбы инстинктов созидания и разрушения. «Я думаю, что умру, никогда никого не полюбив», – сказал однажды Пикассо. Это не мешало ему жаловаться, что он не находил в женщинах того ответного чувства, которое столь тщетно искал.

«Каждый раз, когда я меняю женщину, – говорил Пикассо, – я должен сжечь ту, что была последней. Таким образом, я от них избавляюсь. Они уже не будут находиться вокруг меня и усложнять мне жизнь. Это, возможно, еще и вернет мою молодость. Убивая женщину, уничтожают прошлое, которое она собой олицетворяет». Художник любил повторять, что жизнь продлевают только работа и женщины.

Но вернемся к Ольге. Ненависть к ней Пикассо стал вымещать в живописи. В серии картин, посвященных корриде, он изображал ее то в виде лошади, то старой мегеры. Объясняя впоследствии причины их разрыва, художник сказал: «Она слишком много от меня хотела… Это был наихудший период в моей жизни».

Тем не менее Пикассо не хотел развода. Полный разрыв хотя бы с частичкой прошлого для него означал нечто вроде смерти, которая на протяжении всей жизни вызывала в нем трепетный страх. Кроме того, развод привел бы к потере половины его состояния, а главное – картин.

Первой не выдержала Ольга. Она не смогла больше выносить ни ненависти мужа, ни присутствия соперницы. После очередной тягостной семейной сцены в июле 1935 года она вместе с сыном покинула их дом на улице Ля-Бовси.