Игорь Муромов - 100 великих любовников

В 1722 году Петр, почувствовав, что силы оставляют его, опубликовал Устав о наследии престола. Отныне назначение наследника зависело от воли государя. Вполне вероятно, что царь остановил свой выбор на Екатерине, ибо только этим выбором можно объяснить намерение Петра провозгласить свою супругу императрицей и затеять пышную церемонию ее коронации. Вряд ли Петр обнаружил государственную мудрость у своего «друга сердешненького», как он называл Екатерину, но у нее, как ему казалось, было одно важное преимущество: его окружение было одновременно и ее окружением.

В 1724 году Петр часто болел. 9 ноября был арестован 30-летний щеголь Монс, брат бывшей фаворитки Петра. Он обвинялся в сравнительно мелких по тем временам хищениях из казны. Не прошло и недели, как палач отрубил ему голову. Однако молва связывала казнь Монса не с злоупотреблениями, а с его интимными отношениями с императрицей. Петр позволял себе нарушать супружескую верность, но не считал, что таким же правом обладает и Екатерина. Императрица была моложе своего супруга на 12 лет…

Отношения между супругами стали натянутыми. Петр так и не воспользовался правом назначать себе приемника на престол и не довел акт коронации Екатерины до логического конца.

Болезнь обострилась, и большую часть последних трех месяцев жизни Петр проводил в постели. Петр скончался 28 января 1725 года в страшных мучениях. Тело умершего супруга Екатерина, провозглашенная в тот же день императрицей, оставила непогребенным сорок дней и ежедневно дважды его оплакивала. «Придворные дивились, – заметил современник, – откуда столько слез берется у императрицы…»

Английский король (с 1509), из династии Тюдоров. При Генрихе VIII проведена Реформация. В 1534 году он был провозглашен главой англиканской церкви. В 1536 и 1539 годы была проведена секуляризация монастырских земель. Издал ряд законов против экспроприированных крестьян.

В короле Генрихе VII скупость заменила все человеческие и родительские чувства. При помощи своих министров, Эмпсона и Дадли, он грабил народ под предлогом всяких податей, прямых и косвенных налогов. Народ беднел, королевская казна обогащалась, и, несмотря на последнее, двор и королевское семейство были не только далеки от роскоши, но явно терпели недостатки от непомерной экономии и расчетливости скупого короля. Эта жизнь была особенно несносна наследнику престола – Генриху, принцу Уэльскому, одаренному умом, склонному ко всякого рода развлечениям и – как оно всегда бывает с сыновьями скупцов – к расточительности.

21 апреля 1509 года умер Генрих VII, завещав 18-летнему принцу Уэльскому престол, казну в 1800 тысяч фунтов и вместе с короной руку своей невестки, Екатерины Арагонской, вдовы принца Артура, бывшего наследника, скончавшегося за шесть лет до того.

Тот Генрих, за которого Екатерина Арагонская вышла замуж погожим июньским днем 1509 года, был миловиден, обаятелен и полон энергии. Екатерина и не догадывалась, к чему в один прекрасный день приведет его своенравная привычка преследовать лишь собственные цели.

Если сама их свадьба прошла тихо и скромно, то о короновании можно сказать обратное. Екатерина появилась из лондонского Тауэра в платье из белого атласа с золотым шитьем: белый цвет символизировал невинность. Густые каштановые волосы, сдерживаемые усыпанной каменьями диадемой, струились по спине. Фрейлины тоже нарядились в белое. Ее носилки, обитые золотисто-белой тканью, влекли две белых лошадки. Генрих, ехавший впереди, был одет по контрасту в малиновый бархат и золотую парчу. На нем тоже щедрым блеском сияли драгоценности. Народ, высыпавший на улицу, приветствовал их с тем же воодушевлением, с каким впервые приветствовал испанскую принцессу.

В середине 1509 года Екатерина забеременела. На рождественские праздники Генрих перенес двор в Ричмонд и праздновал там Рождество Спасителя, радостно ожидая рождения сына. 31 января младенец появился на свет. Это оказалась мертворожденная девочка.

Генрих и Екатерина вместе оплакивали эту первую трагедию в их супружеской жизни. Конечно, они знали, что дети еще появятся. Самое главное, чтобы Екатерина поправила свое здоровье после этих телесных и душевных мук. Горе Екатерины усугублялось и сознанием неудачи. То, что деторождение ясно осознавалось ею как политическая задача. В письме отцу она говорила, что рождение мертвого ребенка «считается в этой стране великой бедой». Предвидя гнев Фердинанда, она просила: «Умоляю Ваше Высочество не обрушиваться на меня с упреками! Не моя это вина, но воля Господня».

Новогоднее празднество 1511 года совпало с рождением второго ребенка – на сей раз живого, к тому же сына, – и вся страна принялась с бурной радостью отмечать это событие.

Вновь последовали турниры, маскарады и пиршества, которые так по душе были Генриху. И вдруг, посреди всех этих празднеств, малютка принц заболел. 22 февраля – не прошло и двух месяцев после его рождения – он умер. По словам одного современника, Генрих «с виду не выказывал своего траура, зато королева, как то и свойственно женщине, исходила стенаниями».

22 января 1516 года скончался Фердинанд Испанский. Сначала Генрих хотел утаить от нее известие о смерти отца, так как она снова была беременна, и он боялся, что такой удар приведет еще к одному выкидышу. 18 февраля королева разрешилась от бремени крепким и здоровым младенцем, у которого был единственный недостаток: это оказалась девочка. На людях Генрих выказывал оптимизм. «Мы оба все еще молоды, – сказал он венецианскому послу. – Если на сей раз Бог послал нам дочь, то, Его милостью, у нас будут и сыновья».

Что являлось не менее важным для Генриха, переменилась и сама Екатерина. Она уже миновала рубеж тридцатилетия, и время не пощадило ее. Со дня ее замужества с Генрихом не прошло еще и семи лет, но эти годы оказались тяжелыми и физически, и морально. После нескольких выкидышей и неудачных родов она пополнела, а цвет лица желтизной стал напоминать пергамент. Екатерина Арагонская, честнейшая жена и прекрасная мать, была старше Генриха VIII на пять лет. Эта разница, неприметная в первые годы супружества, стала обнаруживаться позже, когда королева приблизилась к пожилому возрасту, а король был во всем цвете мужества, при полном развитии страстей неукротимых. Восемнадцать лет прожил он с женою в добром согласии, заменив страсть уважением, дружбой, привычкой. Бывали в течение этого времени случаи неверности со стороны мужа, но все эти мимолетные страстишки так же скоро гасли, как скоро вспыхивали, и Генрих ими не довольствовался.

Анна Болейн была женщиной, безусловно, привлекательной. Ее редко называли писаной красавицей, но даже самые заклятые недруги признавали ее непревзойденной чаровницей. Смуглость и черные волосы придавали ей «экзотический» облик в окружении, привыкшем усматривать красоту в молочно-белой бледности. Особенно поражали глаза – «черные и прекрасные», как писал один современник, а другой признавал, что они «почти всегда притягивают», и добавлял: «Она большая мастерица ими завлекать». Ее женский шарм просвечивает на страницах не только слащавых любовных посланий Генриха, но и досужих памфлетов Шапюи. Им насыщены все рассказы о семилетнем помешательстве короля на этой женщине, упорно отказывающейся стать его любовницей, но сохранявшей безграничную власть над его вожделением.