Александр Колесник - Главный телохранитель Сталина

Председательствующий. Чем сопровождались эти встречи и с какой целью вас приглашали?

Иванская. Я до сих пор не знаю, для чего он приглашал меня и других. Мне казалось, что Власик собирает компании только потому, что любит выпить и повеселиться.

Председательствующий. А какую цель преследовали вы, посещая эти вечеринки?

Иванская. Я на них ехала просто из-за страха перед Власиком. На этих вечеринках мы сразу же, как только приезжали, садились за стол, пили вино и закусывали. Правда, со стороны Власика были поползновения в отношении меня как женщины. Но кончились они безрезультатно.

Председательствующий. На правительственной даче вы были с Власиком?

Иванская.Я затрудняюсь сказать, что это была за дача, на которой мы были. Она похожа была на маленький дом отдыха или санаторий. Там нас встретил какой-то грузин, управляющий этим зданием. Власик о нем нам тогда сказал, что это дядя Сталина. Было это еще до войны, в 1938 или 1939 году. Приехали мы туда вчетвером: Окунев, Власик, я и еще какая-то девушка. Кроме нас, там было несколько военных, в том числе два или три генерала. Девушка, бывшая с нами, начала выражать особую симпатию к одному из генералов. Это не понравилось Власику, и он, вынув наган, начал расстреливать бокалы, стоящие на столе. Был он уже «навеселе».

Председательствующий. Сколько им было сделано выстрелов?

Иванская. Я точно не помню: один или два. Сразу же после стрельбы Власика все стали разъезжаться, причем Власик с этой девушкой сел в машину генерала, а я – в свободную машину Власика. Я уговорила шофера, и он отвез меня домой. Через несколько минут после моего приезда мне позвонил Власик и сделал упрек за то, что я покинула их.

Председательствующий. Скажите, а вы помните, где находилась эта дача, в каком районе.

Иванская. Я затрудняюсь сказать, где она находилась, но помню, что ехали мы вначале по Можайскому шоссе.

Председательствующий. Подсудимый Власик, у вас есть вопросы к свидетелю?

Власик. Нет. Я только не могу понять, почему свидетель показывает неправду.

Председательствующий. Скажите Власик, о какой даче идет речь в связи с вашей стрельбой?

Власик. Никакой стрельбы не было. Мы ездили с Окуневым, Иванской, Градусовой и Гулько на одно подсобное хозяйство, которым заведовал Окунев. Действительно, мы там выпили и закусили, но никакой стрельбы не было.

Председательствующий. Свидетель Иванская, вы настаиваете на своих показаниях?

Иванская. Да, я показала правду.

Председательствующий. Подсудимый Власик, скажите, какой интерес свидетелю показывать суду неправду? Что, у вас были с ней неприязненные отношения?

Власик. Нет, неприязненных отношений у нас не было. После того, как ее бросил Окунев, я жил с ней как с женщиной. И должен сказать, что чаще звонила она мне сама, чем я ей. Я знал ее отца, который работал в особой группе НКГБ, никогда и у нас ссор с ней не было.

Председательствующий. В течение которого времени продолжалась ваша интимная связь с ней?

Власик. Довольно длительное время. Но встречи были очень редкими, примерно, один-два раза в год.

Председательствующий.Свидетель Иванская, вы подтверждаете показания подсудимого Власика?

Иванская. Я не знаю, по какой причине Николай Сидорович говорит о якобы бывшей между нами интимной связи. Но если он и был способен на мужские подвиги, то это относилось к другим женщинам, а меня, по всей вероятности, он в этом вероятно использовал как ширму, так как все знали меня как дочь старого чекиста. Вообще должна сказать, что Власик по отношению к окружающим вел себя вызывающе. Например, когда я пыталась отказаться от встреч с ним, он угрожал арестом. А повара на своей даче он совершенно терроризировал. Разговаривал он с ним только с применением мата, причем не стеснялся присутствующих, в том числе и женщин.

Председательствующий. Свидетель Иванская, больше суд к вам вопросов не имеет. Вы свободны.

Товарищ комендант, пригласите в зал свидетеля Стенберга. Свидетель Стенберг, покажите суду, что вам известно о Власике.

Стенберг. Познакомился я с Власиком, примерно, в 1936 году. До войны встречи наши были редки. Затем, с начала войны, встречи участились. Мы ездили к Власику на дачу, на его квартиру, выпивали там, играли на биллиарде. Власик помогал мне в работе над портретами членов правительства.

Председательствующий. Во время этих встреч и выпивок были женщины, с которыми вы сожительствовали?

Стенберг. Женщины при этом были, но связи у нас с ними не было.

Председательствующий. Власик вел при вас служебные разговоры по телефону?

Стенберг. Отдельные разговоры были. Но Власик всегда при этом отвечал только «да», «нет».

Председательствующий. Что он рассказывал вам о пожаре на даче Ворошилова?

Стенберг.Власик говорил мне, что в результате неосторожного обращения с электроосвещением елки на даче Ворошилова был пожар, во время которого сгорел ценный фотоархив. Больше об этом он мне ничего не говорил.

Председательствующий. Говорил вам Власик, что он в 1941 году ездил в Куйбышев готовить квартиры для членов Правительства?

Стенберг. Я знал, что Власик ездил в Куйбышев, но для чего конкретно, мне не было известно. Он же рассказывал мне только, что ему пришлось там где-то вести борьбу с крысами.

Председательствующий. Оглашаю показания свидетеля Стенберга: «В начале 1942 года Власик мне сообщил, что он ездил в Куйбышев готовить квартиры для членов правительства. При этом он сказал: „Вот город, ты не можешь себе представить, сколько там крыс. Это целая проблема – война с ними“.

Вы подтверждаете эти показания?

Стенберг. Да, в основном, они правильные.

Председательствующий. Власик говорил вам, что пришлось однажды обманывать иностранного посла, который пытался узнать, находится ли тело В. И. Ленина в Москве?

Стенберг. Насколько я помню, Власик однажды в присутствии меня давал кому-то указания выставить почетный караул у Мавзолея. После разговора но телефону он пояснил мне, для чего это было нужно. Было это или на даче, или на квартире у Власика.

Председательствующий. Об организации охраны Потсдамской конференции вам Власик рассказывал?

Стенберг. Много времени спустя после Потсдамской конференции Власик, рассказывал мне, что ему пришлось ехать в Потсдам и наводить там «порядок». При этом он рассказывал подробности: в частности, что пришлось туда привозить полностью все продукты, чтобы не пользоваться продуктами местного производства. У местного населения, как говорил он, покупался только живой скот.