Уинстон Черчилль - Мировой кризис

Клемансо и Соннино согласились с Ллойд-Джорджем.

Тогда полковник Хауз заявил, что в результате этого обмена мнений придется целиком отказаться от всего того, к чему привели переговоры США с Германией и Австрией. Президенту не остается ничего иного, как сказать неприятелю, что его условия отвергнуты союзниками. В этом случае Америке придется, пожалуй, обсудить эти вопросы непосредственно с Германией и Австрией.

Клемансо спросил полковника Хауза, значит ли это, что будет заключен сепаратный мир между Соединенными Штатами и неприятелем? Полковник Хауз сказал, что дело может кончиться этим. Все зависит от того, сможет ли или не сможет Америка согласиться на условия, выставленные Францией, Великобританией и Италией.

Такая позиция возлагала чрезвычайно большую ответственность на Соединенные Штаты. Армии все еще продолжали сражаться. Даже в этот месяц, когда американцы пустили в бой все свои силы, на одного убитого американца приходилось четыре убитых солдата британских, французских и итальянских армий. В европейской войне США рисковали несравненно меньшим, чем европейские государства, а тем не менее эти первые грозили, что если Великобритания, Франция и Италия не согласятся целиком принять четырнадцать пунктов, то США откажутся продолжать кампанию, заключат сепаратный мир с Германией и Австрией, внесут полный хаос в общую обстановку и обрекут весь мир еще на другой год войны. Ллойд-Джордж, действуя в интересах своей страны, не уступил этому ничем не оправдываемому давлению и этим показал свои государственные способности.

Премьер-министр ответил, что британское правительство не может согласиться на пункт II. «Если Соединенные Штаты решатся на сепаратный мир, мы глубоко пожалеем об этом, но тем не менее будем продолжать войну». (Клемансо вставляет: «Да».) Мы не можем отказаться от той единственной силы, которая дала нам возможность перевезти американские войска в Европу. За это мы готовы сражаться и от этого мы не откажемся. Великобритания, в сущности, не военная нация, и главная ее защита – флот. Ни один человек в Англии не согласился бы на отказ от пользования этим флотом. Кроме того, мы никогда не пользовались нашим морским могуществом во вред другим. Речь президента Вильсона касалась только свободы морей и ничего не говорила относительно репараций за злонамеренное разрушение собственности в Бельгии и Франции и за потопление судов. В других отношениях мы не возражаем против четырнадцати пунктов президента. По моему мнению, президенту следует ответить в том смысле, что в четырнадцать пунктов нужно включить вопрос о репарациях; вопрос о репарациях, как мы полагаем, по существу уже включен в речи президента, но мы желаем, чтобы пункт был совершенно выяснен. Мы не можем принять того истолкования, которое, как мы знаем, Германия придает пункту относительно свободы морей.

Полковник Хауз согласился, что союзные правительства должны посовещаться и предъявить свои возражения против условий президента Вильсона. Несколько позднее, после оглашения других пунктов, он сказал, что условия президента изложены в очень широких выражениях. Так, например, президент не говорил точно, что Эльзас-Лотарингия должны быть возвращены Франции, но он несомненно имел это в виду. Клемансо сказал, что немцы конечно не так истолковывали этот пункт. Полковник Хауз, продолжая свою речь, заявил что президент выражался именно в этом смысле и в других случаях. Президент настаивает, чтобы Германия согласилась с условиями, изложенными во всех его речах, а из этих речей можно вычитать против Германии почти все, что хотите. Репарации в пользу Бельгии и Франции несомненно предусмотрены в пунктах VII и VIII, где говорится, что эти подвергшиеся вражескому вторжению страны должны быть эвакуированы и «восстановлены». Тот же самый принцип следует применить к незаконному потоплению судов воюющих и нейтральных стран.

После этого было решено точно сформулировать оговорки союзников.

Напряженное настроение продолжалось почти целую неделю. Президент Вильсон снабдил полковника Хауза ультиматумом, который Хауз решил держать про запас. 30 октября президент писал: «Я считаю своим долгом уполномочить вас заявить, что я не могу вести переговоры о заключении такого мира, который не предусматривает свободу морей, ибо мы обязались бороться не только с прусским милитаризмом, но и со всяким милитаризмом вообще. Точно так же я не могу согласиться и на такое заключение мира, которое не предусматривает создания Лиги наций, ибо в таком случае в течение ряда лет для сохранения мира не было бы никаких гарантий, кроме всеобщих вооружений, а таковые привели бы к самым гибельным последствиям. Я надеюсь, что мне не придется оглашать публично эту мою точку зрения». [20]

Тем временем был приготовлен британский проект оговорок.

«Союзные правительства тщательно рассмотрели переписку между президентом Соединенных Штатов и германским правительством. Оставляя за собой право на помещаемые ниже оговорки, они заявляют о своей готовности заключить мир с германским правительством на условиях, изложенных в президентском послании Конгрессу от 8 января 1918 г., и согласно принципам, выставленным в его последующих речах. Но они должны отметить, что пункт II, относящийся к так называемой свободе морей, может подвергаться различным истолкованиям, с некоторыми из которых они не могут согласиться. Поэтому они оставляют за собой полную свободу действий в этом вопросе на мирной конференции».

«Далее, в условиях мира, изложенных в его послании Конгрессу от 8 января 1918 г., президент заявляет, что подвергшиеся вражескому вторжению территории должны быть не только эвакуированы и освобождены, но и восстановлены. Союзные правительства считают, что смысл этой статьи должен быть выяснен с полной несомненностью. Они считают, что Германия должна компенсировать все убытки, причиненные гражданскому населению союзных стран и их могуществу германскими сухопутными, морскими и воздушными силами».

Итальянцы предъявили другие оговорки, но им было разъяснено, что ведущиеся ныне переговоры относятся исключительно к Германии и не касаются Австро-Венгрии. Клемансо принял британский проект, который и стал основным документом для всех дальнейших совещаний.

Третье заседание состоялось 3 ноября у полковника Хауза. Хауз прочел сообщение президента Вильсона, носившее примирительный характер и расширявшее смысл формулы «свободы морей».

«Президент говорит, что он вполне признает то особое положение, в котором находится Британия как по отношению к внутренним морям, так и по отношению к морям в пределах всех ее имперских владений. По его мнению, вопрос о свободе морей должен обсуждаться самым свободным образом и в самом либеральном духе. Но президент не уверен, что союзные державы согласились на свободу морей в принципе и что они оставляют за собой лишь право вносить поправки и свободно обсуждать этот вопрос… Президент настоятельно указывает, что пункты I, II, III и XIV являются для американцев наиболее существенными пунктами программы, от которых он не может отступить. Вопроса о свободе морей нет необходимости обсуждать с немцами, если мы предварительно столкуемся друг с другом… Блокада является одним из вопросов, постановка которых изменилась вследствие событий настоящей войны, и потому несомненно придется изменить правилам, которым она должна подчиняться. Но нет никаких оснований опасаться, что она будет отменена совсем».