Уинстон Черчилль - Мировой кризис

Президент Вильсон всей душой отдался этой великой идее, и когда будут забыты все тяжелые переживания этих дней и собственные ошибки президента, то образование и огромное значение этого нового международного общества будет прочно соединяться с воспоминаниями о нем. Британская делегация все время его поддерживала. Все либеральные элементы нашего острова отстаивали и продолжают отстаивать идею Лиги. Все прочие здравомыслящие люди также поняли, насколько выгодна такая Лига для широко разбросанных государственных образований Британской империи. Критические возражения возникали лишь у скептиков. Идея эта казалась слишком хорошей, чтобы ее можно было осуществить. Сможет ли Лига заменить собою национальное вооружение? Не окажется ли она в критическую минуту иллюзией, и не погибнут ли в какой-нибудь будущей катастрофе те, которые больше всего на нее надеялись? Эти критики считали более благоразумным сохранить в действии старые испытанные гарантии, пока не будет создано новых. Но поддержка, оказанная Великобританией вильсоновскому плану Лиги наций, была вполне искренней и носила положительный, а главное – практический характер. Без поддержки Великобритании президент Вильсон не мог бы добиться своего. Казалось вполне естественным, что более мелкие или более слабые государства будут с радостью приветствовать царство закона, охраняющего их от владычества или нападения других наций. Франция, Италия, а также и Япония весьма благожелательно относились к новому евангелию; они гораздо глубже погрязли в мрачной действительности, а потому с большим упрямством повторяли доводы британских скептиков. Но настоящая оппозиция Лиге наций пришла из США. Из всех традиций американского народа вытекала полная его изоляция от смут и антагонистических противоречий Старого света. Три тысячи миль водной поверхности в Атлантическом океане и семь тысяч миль в Тихом были достаточно основательными доводами против того, чтобы впутываться в дела столь отдаленных стран. Все доктрины, провозглашенные отцами американской федерации, начиная с Вашингтона и кончая Монроэ, заключали в себе принцип невмешательства. Науке потребуется, вероятно, еще пятьдесят лет развития, прежде чем океанские пространства потеряют политическое значение. В человеческой истории это недолгий период, но все же он намного превышает продолжительность парижской конференции в 1919 г. нашей эры.

Кроме того, как мы видели, президент Вильсон не принял никаких мер, чтобы примирить с собою или обезоружить закоренелое и естественное нежелание своих соотечественников вмешиваться в дела прочих стран. Он правил Соединенными Штатами и читал лекции Европе не в качестве национального вождя, а в качестве партийного лидера. Под ним колебалась его собственная родная почва. В тот самый момент, когда он поднимал руку, чтобы отчитать как следует смущенные и почтительные правительства Старого света, партийные оппоненты в его родной стране бесцеремонно стащили его с кафедры. Некоторые из наиболее талантливых американцев – «просвещенные и руководящие люди», как принято о них говорить, – в разговорах со мной заявляли: «Европейские политики должны были бы понимать конституцию Соединенных Штатов. Вам должно бы быть известно, что президент не может ничего сделать без Сената. Если вы ошиблись в своих расчетах на его личное решение и его личные обязательства, то вам приходится винить лишь самих себя. С юридической точки зрения эти обязательства не имели законной силы». С самого же начала существовали серьезные сомнения относительно полномочий президента Вильсона. Окончательный успех Лиги наций зависел от присоединения к ней США. Соединенные Штаты были огромным новым фактором, воздействовавшим на внешнее равновесие; находился ли этот фактор в распоряжении президента Вильсона? Если президент не располагал им, то никакая волна либеральных настроений прочих стран не в состоянии была бы заменить его. С другой стороны, было бы чрезвычайно неосторожно оспаривать его полномочия. Что случилось бы, например, если бы Ллойд-Джордж и Клемансо сказали во время заседания: «Мы знаем, что мы говорим от имени подавляющего большинства обоих наших народов. Вы можете это проверить каким вам угодно способом. Но верно ли говорят, что только определенность срока вашей службы, который кроме того уже истекает, охраняет вас от того, чтобы вы были лишены власти? Власть, предоставляемая вам конституцией, далека от полноты. Какова позиция Сената Соединенных Штатов? Нам говорят, что вы потеряли влияние и в Сенате, и в Конгрессе. Кто вы такой – благожелательный философ, стремящийся реформировать человечество, или человек, воплощающий мысли и волю американской нации?» По всей вероятности американцы почувствовали бы себя глубоко оскорбленными. Они ответили бы: «Вы с радостью приняли наши войска и деньги, полагаясь на авторитет президента Вильсона. Теперь, когда вы выбрались из ваших затруднений, вы оскорбляете высшее должностное лицо республики. К какой бы партии мы ни принадлежали, нам это неприятно. Ваше предположение, что мы не выполним всех наших обязательств, является для нас оскорбительным, и в виду нанесенного нам оскорбления мы удаляемся со сцены». Поэтому никто и не оспаривал полномочий президента. Кроме того, несмотря на множество досадных и тревожных фактов, англичане и французы в глубине души были убеждены, что человек, который только что переехал Атлантический океан, был самым надежным другом Европы.

Состав комиссии по выработке устава Лиги наций был определен на совещании Совета десяти 22 января и на пленарной сессии мирной конференции 25 января. Комиссия приступила к своим занятиям 2 февраля. Как раз в это время начали проявляться острые трения между Великобританией и доминионами из-за вопроса о применении мандатного принципа к завоеванным территориям. Принцип этот был выдвинут генералом Сметсом, но в настоящее время его собирались применить в гораздо более широких размерах, чем это предвидел генерал. Теория о том, что отвоеванные у немцев колонии или части Турции должны быть отведены победителям не в качестве их собственности, а в качестве мандатных территорий, за которые они несут ответственность перед всеми народами от имени Лиги наций, и что формальный международный надзор должен обеспечить справедливое обхождение с туземцами, по-видимому, удовлетворяла всем требованиям. По самым высоким мотивам президент Вильсон всецело поддерживал эту теорию.

Но генерал Сметс рассчитывал на то, что она будет применяться только к территориям, находившимся раньше во владении России, Турции и Австро-Венгрии. Он совершенно не считал ее пригодной для областей, завоеванных во время войны различными британскими доминионами. Менее всего он ожидал, что она будет применена к германской юго-западной Африке, которую заняло и намеревалось аннексировать правительство Южно-Африканского Союза. Это значило бы слишком широко истолковывать здравый сам по себе принцип. Все самоуправляющиеся доминионы придерживались той точки зрения, что мандатный принцип не должен применяться к захваченным ими областям.