Сергей Синякин - За несколько лет до миллениума [сборник]

Период становления демократии оказался удручающим — от торжественно продекларированной свободы слова скоро не осталось и следа, и стало ясно, что рыночный капитал — еще более жесткая цензура, чем ЛИТО, а отсутствие денег затыкает фонтан творческого вдохновения куда хлеще излишков. Развалились издательства, лишенные государственного финансирования, распались и канули в Лету некогда многотиражные журналы. Росчерком пера какого-то ушлого чиновника писательский труд отнесли к увлечениям типа нумизматики или собирания марок. Фантастические реки тиражей превратились в мелководные ручьи, а оплата писательской работы сравнялась с зарплатой уборщицы в магазине или грузчика на продовольственной базе. Писатель как творческий работник повторил судьбу всего народа, пришедшего от привычной, пусть и не слишком зажиточной, жизни к нищете.

Прилавки заполонила коммерческая и переводная литература, отныне читателю предписывалось сострадать латиноамериканским фазендейрос и восхищаться американскими коммандос, увлеченно мочащими российских солдат. Прежняя литература, воспитывающая в гражданине патриотические чувства и гордость за свою страну, ушла, и на смену ей пришла иная — агрессивная, невежественно глупая, воспевающая сомнительный мир проституток, бандитов и наемных убийц. Достаточно пробежаться взглядом по книжным развалам, чтобы убедиться в истинности этого утверждения.

Будущее любого народа зависит от сверхидеи, которой подчинено его развитие. Отсутствие национальной идеи ведет к тому, что общество загнивает и лишается стимулов к дальнейшему развитию. Некуда стремиться, некуда бежать. Литература, пусть даже неосознанно, всегда являлась проводником национальной идеи, в лучших своих образцах она создавала эталон поведения и образцы для подражания. Криминальное чтиво, захлестнувшее страну, привнесло в нашу жизнь совсем иные эталоны — идеалами, которым нам предлагают подражать, стали бандитские «бригады», воры в законе, интердевочки и прочая люмпенизированная масса, неожиданно всплывшая с общественного дна, где некогда пребывала, и явила себя обществу как нечто новое и достойное воспевания. Нецензурная речь влила мутные струи в тексты многих авторов. То, за что раньше давали пятнадцать суток административного ареста, ныне стало признаком авторской доблести и лихости. Нам предлагается сочувственно внимать проблемам сексуальных меньшинств, которым надоело тусоваться у общественных туалетов и захотелось всероссийского признания.

Коммерческие интересы частных издателей заставляют ориентироваться на сравнительно небольшую в масштабах страны группу авторов, подавляющее большинство провинциальных авторов остается вне поля зрения не в силу бесталанности, а по причине, которая выражается просто, — нельзя объять необъятное. Раньше для этих целей существовали региональные издательства, теперь их не стало, в то время как многочисленные авторы продолжают интенсивно и интересно работать, однако с плодами их творчества читатель не знаком.

Но ведь именно провинция еще хранит нравственное здоровье. Только в Волгоградской области работают такие талантливые и известные российскому читателю авторы, как В. Макеев, Т. Брыксина, М. Зайцев, Е. Кулькин, Б. Екимов, Е. Лукин, С. Васильев, Е. Иванникова, авторы, которые никогда не опустятся до пошлости и пропаганды низменных законов общественного дна. И что же? За исключением, пожалуй, Е. Лукина, В. Першанина да Б. Екимова, большинство из них лишено широкой аудитории, ведь столица далеко, а местные тиражи их книг, пока еще выпускаемых благодаря помощи областной администрации, не превышают одной тысячи экземпляров, что можно уподобить капле в море, особенно если учесть, что издания, выпускаемые за счет бюджета, реализации в торговле не подлежат и расходятся (конечно, это отрадный факт!) по библиотекам области.

Но все-таки культурная жизнь Волгограда — скорее исключение из правил: в большинстве своем нынешние отделения Союза писателей, лишенные государственной поддержки, влачат нищенское существование. (Впрочем, положение писателей и в нашем городе далеко не блестяще!) А тенденции дальнейшего развития общества грозят еще более удручающими перспективами. «Таланты рано или поздно пробьются», — говорят политики. С этим, конечно, можно согласиться, только вот беда — чаще всего они пробиваются поздно, на самом излете, на исходе лет, как это было с Арсением Тарковским. Чтобы талант расцвел, надо все-таки культивировать почву, на которой он взрастает. Увы! У нынешнего общества иные заботы. В погоне за прибылью оно забывает о главном — здоровье общества зависит от его культуры. Исторический опыт показывает, что национальная идея не появляется велением руководителя государства, она не рождается нетерпеливой и легковесной мыслью депутатов Государственной думы, она медленно прорастает в обществе, и не последнее место в овладении ею массами играет культура и в первую очередь — литература, Провинциальная литература медленно умирает. Конечно, в своем творчестве художник одинок, творчество не зависит от социальных установок, но совсем немаловажны условия, в которых художник выполняет свою работу. По природе мы — коллективисты, западный индивидуализм, который нам стараются привить, губителен, он разрывает общественные связи и либо уводит художника на стезю коммерциализации, заставляя писать то, что продается, либо вынуждает его спрятаться в башню из слоновой кости.

Река мелеет, если зарастают и превращаются в болота истоки. Литература, конечно, не погибнет. Но все-таки очень жаль медленно пересыхающие и превращающиеся в болотца провинциальные ручейки, которые когда-то, задорно журча и сверкая на солнце, вливались в великую реку под названием «Русская литература».

Бар в Доме литераторов имени Луконина — особое место. Дом литераторов вообще задуман как место отдохновения гиен пера и одиноких волков вдохновения. Предполагалось, что это будет второй дом прозаиков и поэтов, место их встреч, споров и задушевных разговоров под холодную водочку. Так и произошло со временем. Здесь дают интервью и встречают гостей, здесь происходят маленькие застолья, празднуют дни рождения и отмечают презентации книг. Это уютное рабочее место писателей, покинувших стол с ручкой и тетрадью или голубой экран компьютера ради общения с себе подобными.

Раньше здесь правила маленькая и складная Иринка Фадеева, теперь она в технических секретарях Союза (а как же! фамилию надо оправдывать), а ее место заняли две подружки — Присыпкина Лена и Люда Бирюкова. Зарплата у них мизерная, ее стыдно озвучивать, но это не мешает им быть ровными и приветливыми со всеми, вкусно готовить, заваривать чай, кормить в долг, если литератор по каким-то причинам остался не при деньгах. С ними интересно разговаривать, они о многом судят верно, а с Людой Бирюковой мы старые кошатники и поэтому обмениваемся историями о наших котах, тем более что мой кот взят в свое время из буфета Союза писателей и регулярно посылает туда приветы.